Чингиз Абдуллаев - Фактор страха

— Ты кому-нибудь кассету показывал? Или фотографии?

— Ну что ты, конечно, не показывал. Я и сам их не рассмотрел хорошенько, быстро перемотал кассету и поспешил к тебе.

— И правильно сделал. Позвони в Москву, найди Матвея и Толика. Скажи, чтобы из-под земли нашли эту гниду, Фанилина вонючего. И пусть узнают, кто его нанял.

— Сделаю, — кивнул адвокат.

— Пусть позвонят Шахматисту. Он даст людей, если нужно. Скажи, что я хочу знать, кто это сделал. Кто бросил мне вызов.

— Все сделаю, все, — торопливо ответил Тумасов.

— Подожди, — сказал, подумав, Чиряев, — как снимки попали к тебе?

— Мне принесли их утром в отель. Портье клянется, что не помнит, кто именно.

— В отель принесли, — Чиряев нахмурился. — Пусть ищут этого альфонса, а если не найдут…

— Найдут, — заверил Тумасов, — весь город обыщут и найдут.

— Не найдут, — сказал вдруг Чиряев, — фотографии помечены вчерашним числом. Думаешь, спроста это? Покуражиться захотели, мол, плевать им на меня. И как быстро все дело обтяпали! Вчера сняли, а сегодня уже и фотографии, и кассета. Это не просто шутка, Тумасов, это предупреждение. На испуг решили взять. И если это так, альфонса живым не оставили.

— Они его найдут, — повторил адвокат, опасаясь новой вспышки Чиряева. Опять, чего доброго, в горло вцепится.

— Нет, не найдут, — упрямо твердил Чиряев. — Напрасно я им тогда уступил, напрасно на мировую пошел. Они моих четверых ребят урыли, а я с ними на мировую пошел. Я знаю, кто это подстроил. Точно знаю. Они мне сигнал посылают насчет своих денег.

— Кстати, насчет денег, — вдруг сказал Тумасов. — Вчера ночью звонил Галкин. Сказал, что Георгий людей собрал, требует, чтобы ты вернул долг. И Хромой с ним заодно. Галкин так и сказал, передай Жене, что Хромой с ним заодно.

— Идиот, — громыхнул Чиряев, — что же ты мне раньше не сказал?

— Почему идиот, — обиделся адвокат, — с тобой невозможно разговаривать.

— Ладно, не обижайся, — примирительно произнес Чиряев, — теперь все понятно. Это работа Георгия, его рук дело. Я с самого начала это знал.

Он сел наконец на стул и, глядя на Тумасова, спросил:

— Ну что, отпустят меня завтра?

— Если не воскреснет Труфилов, отпустят. Больше некому дать против тебя показания. Думаю, немецкий суд откажет Москве в выдаче и тебя отпустят под залог. За свою недвижимость в Германии и Австрии ты уплатил налоги, отсидел сверх положенного почти год. В общем, если не появится задержек с выплатой залога, можно считать, что процесс мы выиграли.

— Тогда все в порядке, — сказал Чиряев, стараясь не смотреть на злополучные фотографии. — Позвони Матвею, пусть все-таки поищут этого альфонса. Если не найдут… Передай ему, что она мне рога наставила. Снимки и кассету сожги. Не дай бог тебе ее кому-нибудь показать. Если узнаю…

— И не стыдно тебе? Если не доверяешь…

— Доверяю, доверяю. Ты понял, что надо сказать Матвею?

— У Матвея копии есть, — признался Тумасов, — он мне звонил.

— Значит, и ему послали? Хорошо работают, сволочи. Я ей покажу, как меня позорить.

— Пойми, ее трогать нельзя, — понизив голос, произнес Тумасов. — Ведь на меня нетрудно выйти. Разыскать свидетеля, который привозил пакет в отель. А потом и на тебя.

— Кто докажет, что ты мне его передал? — насмешливо спросил Чиряев. — Что ты вообще осмелился явиться ко мне с такими фотографиями? Все знают, что за это я убил бы на месте. Значит так, ты не решился мне их показать, позвонил Матвею и рассказал, что мне изменила женщина. Вот и все. При чем тут я?

— Хочешь меня подставить? — занервничал адвокат. — Мы так не договаривались.

— Слушай, Тумасов, кончай юлить. Даже в Америке адвокат не получает за свою работу таких денег, какие я тебе плачу. Так что можешь взять на себя все мои грехи. И прошлые, и будущие. Или ты не согласен? Тогда скажи, еще не поздно. Я могу поменять адвоката.

Тумасов поправил галстук. Болело горло, хватка у Чиряева была мертвая. Но терять такого клиента не просто глупо, Чиряев действительно платил немыслимые гонорары, но и опасно. От этого бандита можно ждать чего угодно.

— Не нужно, — сказал он вдруг севшим голосом, — не нужно менять адвоката. Я сделаю все, как ты сказал.

Дронго просидел за компьютером всю ночь. Вернее, остаток ночи. Примерно с пяти до девяти утра. Мать Вейдеманиса проснулась первой и сразу прошла к нему в кабинет.

— Доброе утро, — улыбнулся Дронго.

— Доброе утро, — ответила женщина. — Вижу, вы даже не ложились?