Александр Афанасьев - Крах одной карьеры

— Я к тому, — Мездриковский снял очки, — что написана работа почти без ошибок. Вы хорошо печатаете, Валерий Борисович, можно сказать, классно… Вы ничего не хотите мне сказать? — неожиданно спросил он и в упор посмотрел на Кушнира.

Валерий непонимающе пожал плечами:

— Вроде ничего… А что-то случилось?

Теперь уже Мездриковский удивленно посмотрел на него. И даже покачал головой:

— Да нет, Валерий Борисович, как вы говорите, вроде ничего… особенного.

У Валерия вдруг стало накапливаться раздражение от этого загадочного тона, от полунамеков на что-то, чего он не знал. Захотелось встать и, хлопнув дверью, выскочить из кабинета, но он понимал, что может сразу же лишиться научного руководителя, а тогда прощай диссертация, а возможно, и институт.

— Можно идти, Евгений Павлович? — нерешительно произнес он, стараясь не выдать себя тоном.

— Да, пожалуйста, Валерий Борисович. — Мездриковский, не протягивая ему руки, кивнул и зарылся в бумаги.

Кушнир вышел в приемную раздосадованный и злой. Подошел к столу Лены:

— Он что, со вчерашнего дня такой?

— Ага, — Лена сняла руки с клавиатуры пишущей машинки и, оглянувшись, зашептала: — Что-то случилось… Вчера утром его вызвали в райком партии, и он вернулся злой, как черт, вызвал Демидова, и они о чем-то долго говорили. Потом он уехал, а вернулся еще злей.

Раздался резкий звонок, и Лена впорхнула в кабинет Мездриковского.

Валерий решил заглянуть к Гилярову. Сергея он нашел в коридоре лаборатории, где тот старательно вписывал в таблицу футбольного чемпионата страны результаты последнего тура.

— Привет, Серега.

— Здорово, — Гиляров протянул руку, — ты чего такой злой?

— А ну его к черту! — в сердцах выругался Кушнир и уселся в кресло около журнального столика с подшивкой «Правды». — Вызвал сейчас Мездриковский и полчаса какие-то загадки загадывал. Сидел, сверлил меня глазами, как удав кролика. Спрашивал, зачем еду в Москву, да на сколько…

— Это… наверное, насчет меня он тебя вызывал, — произнес нехотя Гиляров.

— Не понял.

— Влип я, Валерка, как кур в ощип!

— Что такое?

— Да бумага на меня пришла…

— Из милиции?

— Если бы… Анонимка. Написал кто-то, что я-де бросил жену, выгнал ее из дома… Живу с Водолагиной Ольгой, а потому, дескать, Водолагин оказывает мне различные знаки внимания, поставил на внеочередную защиту…

— Шутишь?

— Какие уж тут шутки! — воскликнул Гиляров. — Поверишь, как узнал, ночь не опал. Ребята говорят, что могут отстранить от работы в группе и отодвинуть защиту.

Кушнир ошарашенно молчал. Молчал и Сергей, задумчиво вертя в пальцах коробку спичек.

Кушнир собирался недолго. Сунул в сумку несколько рубашек, тренировочный костюм, бритвенный прибор и полотенце. Сел на тахту и задумался о том, что еще надо взять, но мысли крутились около Гилярова. Что-то мешало сосредоточиться, и он никак не мог помять, что. Перед глазами стояло лицо Меэдриковского с мефистофелевской бородкой и цепкими, но словно безразличными глазами.

Позвонили а дверь, и Валерий пошел открывать.

— Ну, показывай, как ты живешь? — Кудряшов решительно шагнул на порог. — О братец, да ты прямо буржуй! Ишь хоромы…

— Да какие хоромы, — Кушнир поморщился, — конечно, один, но есть ребята и получше устроились.

— Ну, ну, — засмеялся Андрей, — не зарывайся… Ты когда в Москву едешь?

— Да вот соберусь и пойду. — Валерий посмотрел на часы.

— А со мной не хочешь прокатиться? Я на машине сейчас еду. А?

— Слов нет, — Кушнир развел руками, — ты как добрый волшебник.

— Тогда выходи к подъезду, — Кудряшов потрогал магнитофон. — Хороша техника у тебя, Валера. Сколько отдал?

— Да ничего. Травински подарил. Помнишь, америкоза на симпозиуме в Киеве?

— Да ну? — удивился Андрей. — Ничего подарочек, тысячи на полторы тянет.

— Неужели так много?

— А ты что, не знал? — Андрей повертел в руках кассету. — Зайди в Москве на Садовую-Кудринскую в комиссионный и посмотри…

До Москвы Кудряшов и Кушнир доехали без приключений, поселились в «Заре». Андрей, сказав, что ему надо в библиотеку, уехал, а Валерий помчался на завод и пришел в гостиницу поздно вечером уставший и голодный. Кудряшов спал, а на столе под полотенцем Кушнир нашел тарелку с бутербродами и остывший чай в стакане. Наскоро поев, улегся в кровать, но потом встал и нерешительно подошел к телефону.

— Алло… Ирэн? Здравствуй!

— Валери… — голос в трубке дрогнул. — Ты откуда говоришь?