Чингиз Абдуллаев - Этюд для Фрейда

Он понял, что она говорит о себе. Поднявшись, он попрощался, протягивая ей руку. Рукопожатие было сильным.

– Если сумеете разобраться, что там случилось, не говорите Наиле, – неожиданно попросила она, – чтобы там ни случилось. Ей будет легче, если она никогда не узнает о похождениях своего мужа. Вы меня понимаете?

– Да, – сказал Дронго, – я вас отлично понимаю.

Он взглянул на коробку. Они даже ее не открыли. Он протянул руку и взглянул на Галию.

– Смелее, – улыбнулась женщина, – она тяжелая. Пустая коробка весит гораздо легче.

Дронго открыл коробку. И посмотрел на свою собеседницу. Выражение ее лица трудно было передать. Она сначала побледнела, потом начала краснеть, затем стала задыхаться, словно ей не хватало воздуха.

– Но это... этого... не может быть. Это невозможно... Я... как это...

В коробке вместо пары обуви лежали только деревянные колодки. И красная бумага. Обуви в ней не было.

Он налил ей воды. Предложил выпить. Она чуть не задохнулась. Сделала несколько глотков. Поставила стакан на стол.

– Теперь я все понимаю, – твердо сказала она, – и даже знаю, кто мог воровать вещи из квартиры и убить Константина. Но как она могла? Как она могла на такое решиться?

—Давайте успокоимся, – предложил Дронго, – и не будем делать скоропалительных выводов. О ком вы говорите? Кого подозреваете?

– Я не подозреваю, а точно знаю, – вздохнула Галия, – это могла сделать только Римма. Несколько дней назад они были у нас в гостях со Светланой и ее супругом. И в какой-то момент Эдуардо извинился и вышел, чтобы пройти в туалетную комнату. Он часто жалуется на желудок, все-таки наша пища не для него. А Римма как раз в это время попросила у меня разрешения подняться на второй этаж. Там тоже есть небольшая туалетная комната рядом с нашей спальней.

– Она не сказала почему? Ничего не объяснила? Неужели она не могла подождать? – уточнил Дронго.

Галия снова покраснела. Было заметно, как ей тяжело. Она явно не хотела отвечать.

– Юристов обычно считают врачами, – терпеливо напомнил Дронго, – или священниками, которым исповедуются. Я здесь для того, чтобы помочь вашей дочери. И если вы что-то недоговариваете...

– Мне неудобно, – с досадой произнесла Галия, – извините меня. Она сказала, что у нее... в общем месячные. И поднялась наверх. Я поняла, что она решила воспользоваться отсутствием Эдуардо. А Наили дома не было. Я это точно помню. Мы как раз с Таисией готовили новое итальянское блюдо для мужа Светланы. Он любит испанскую и итальянскую кухню. Хотя больше всего на свете – свою мексиканско-антигуанскую, острую и пережаренную. Именно в тот день Римма поднялась к нам наверх. В руках у нее была очень большая сумка. По-моему, от Балансиаги, но я могу ошибаться. Я еще подумала: зачем ей такая сумка? Значит, она заранее планировала это убийство. Все продумала. Взяла светлый плащ Наили и мою обувь. Как она могла? Я сейчас ей позвоню. Пусть приедет и объяснит нам. Или это обычная зависть неустроенной женщины к более преуспевающей? У Наили был муж, семья, хорошая работа. И Римма за это ее ненавидела? Может, она также ненавидит и Светлану? Я всегда удивлялась их дружбе. Хотя говорят, что обычно сходятся очень красивая и очень некрасивая подруги. Противоположности притягиваются. Я сейчас ей позвоню и все узнаю.

– Не нужно, – посоветовал Дронго, – если обувь взяла Римма, то она в этом никогда не признается. Тем более если она та самая женщина, которая была в квартире вашей дочери в момент убийства. Давайте договоримся, что вы никому не будете звонить. А насчет красоты... Кто-то найдет ее привлекательной. У мужчин свои параметры красоты.

– Вы думаете, она была его любовницей? – испуганно ахнула Галия, – это очень на нее похоже. Такая бесшабашная и безумная идиотка. Я ее больше к нам не пущу, даже на порог. Как она могла? Значит, украла у меня обувь, чтобы вы подумали на меня? Какая гадость.

– Я бы не был так категоричен, – возразил Дронго, – вы сделали из нее настоящего монстра. А я уверен, что преступление было скорее спонтанным, чем запланированным. И, возможно, она не имеет отношения к краже этой обуви. Какой размер обуви у вашей дочери?

– Вы думаете, что обувь взяла Наиля?

– Я только спросил, какой у нее размер.

– Тридцать седьмой! С половиной. Нет, моя обувь ей не подошла бы.

—А какой размер у вашей племянницы?

– По-моему, тридцать восьмой. Тоже не подходит.

– А какой размер обуви у Риммы? Я сегодня видел ее ногу. Боюсь, что вы ошибаетесь – у нее не очень большой размер ноги. Почему вы молчите?