Б. Седов - Король Треф

Губанов внимательно слушал. То, что говорил сейчас отставной генерал, сильно расходилось с официально принятой версией.

— …Разин захватил вертолет. Убил Толю Картаева, его племянницу и еще несколько человек. Скрылся опять. Я бросил все силы, чтобы его отыскать. Какая была разработка! Предусмотрены любые нюансы. Рано или поздно, но он должен был попасться в капкан. А он снова ушел. Он ушел… И меня «ушли». Из-за него. И, падлой буду, Вадик Арцыбашев приложил к этому руку. Чем-то ему этот Разин приглянулся. Он, как в тему въехал, свои капканы расставил. Просил меня с федеральным розыском повременить. Дескать, этим помешать ему можем! А на самом-то деле, он просто приготовиться не успел. Я, старый дурак, поверил. Вадик мне подкидывал информацию кое-какую, адрес сдал, где этот Знахарь отлеживался — адрес, естественно, был пустой к тому времени, как мы его навернули. Но я-то думал тогда, что Вадик на моей стороне! Это я уже позже допер, что у него в том деле свой интерес был. Своя игра. У пенсионеров, знаешь ли, много времени на раздумья. Вот и я начал в детали вникать. Прикинул хрен к ветру, и догадался. Так что никакой Вадим не герой, не вешай мне лапшу на уши. Играл свою игру и заигрался. Думал, наверное, что от пули заговоренный. А оказался, как все. Мы-то с Толей Картаевым хоть дело делали, давили всякую сволоту, а Вадим под шумок карманы набивал. Герой, говоришь? Ну-ну! Не знаю, жив Разин сейчас или нет, но Вадим добрался до него, я в этом железно уверен. И запомни самое главное — Рудновский так навалился на стол, что заскрипело дерево, — Арцыбашев погиб из-за Знахаря. Террористы там оказались случайно, а вот Разин в курсе всей темы. Найди его… У меня теперь руки коротки, а ты можешь. Найди! Живого или мертвого, но отыщи…

Десятью минутами позже Губанов вышел из кабинета и мягко закрыл за собой дверь. Кроме секретарши, в приемной сидели двое мужчин. Один читал какие-то документы, другой нервно барабанил пальцами по папке с бумагами. Губанов направился к девушке, встал, своей спиной загораживая ее от посетителей, чуть наклонился и тихо сказал:

— Владимиру Сергеевичу нездоровится. Он сильно устал. Обеспечьте шефу покой.

Светлана понимающе кивнула. Выходя из приемной, Губанов слышал, как она говорит посетителям:

— Господин Рудновский сможет принять вас только после обеда.

С момента разговора с Милюковым прошла почти неделя.

И, наконец, на шестой день, в четверг, телефон на столе генерала Губанова зазвонил, и, сняв трубку, он услышал голос Милюкова:

— Товарищ генерал, разрешите прибыть для доклада?

— Конечно, Сергей Иванович, жду вас с нетерпением.

— Есть, — отозвался Милюков, — через пять минут буду.

Губанов повесил трубку и нервно потер ладонями друг о друга.

Он почувствовал возбуждение.

Что-то будет. Точно.

Милюков не станет просить аудиенции по мелочам.

И, желая сделать умнице подполковнику приятное, Губанов включил кофеварку, чтобы сразу угостить его бразильским контрабандным кофе. Как и двадцать лет назад, левый кофе был лучшим из того, что можно было купить даже сейчас, когда прилавки ломились от дорогих и престижных продуктов.

Войдя в кабинет Губанова, Милюков отдал честь, но генерал отмахнулся и, выйдя из-за стола, протянул подполковнику руку.

Он давал понять, что ценит исполнительного и понимающего все с полуслова сослуживца и что, не зная еще, с чем именно Милюков пришел, он уже уверен в том, что тот принес ему безусловно ценную и нужную информацию.

Усадив Милюкова в кресло для уважаемых посетителей, Губанов подошел к забурчавшей кофеварке и, обернувшись к Милюкову, сказал:

— Ну что, Сергей Иванович, по кофейку?

— Можно, Александр Михайлович, — согласился Милюков.

Он потянул носом и спросил:

— Бразильский?

— А как же! — ответил Губанов, — таможня не только берет добро, но иногда и раздает его.

— Понятно, — сказал Милюков и улыбнулся.

Разлив кофе по фарфоровым чашкам, принесенным из дома, Губанов поставил одну из них перед Милюковым, а вторую, обойдя стол, — перед собой.

Милюков понюхал кофе и одобрил его:

— Хороший кофе.

— Да и чайханщик — ничего, — усмехнулся Губанов.

Пожалуй, с реверансами было покончено и настало время переходить к делу. Тонко чувствуя это, Милюков сказал:

— Ну, пока кофе остынет немножко, позвольте мне, Александр Михайлович, вкратце изложить вам суть моего отчета. Вы, естественно, изучите его сами, а сейчас я хотел бы познакомить вас с его, так сказать, квинтэссенцией.