Александра Авророва - Все дороги ведут в загс

— Разумеется, я об этом позаботился, — ответил Юрский. — Едва я понял, что не исключено преступление, я заставил всех отойти от стола. Вопрос в другом. Ваше звание майор, если не ошибаюсь? А мне требуется самый высококлассный специалист. Не среднего уровня, как вы, а высокого. Элитный клиент имеет право на элитное обслуживание.

Усмехнувшись про себя и помня о необходимости соблюдать политкорректность, Алферов без тени обиды в голосе разъяснил:

— Полковник и даже подполковник — это администраторы и организаторы, а не сыщики. А вам ведь нужен сыщик? Для этой категории мое звание самое высокое. И репутация у меня из лучших.

— Проверю, — кивнул адвокат. — Ладно, действуйте.

Огромный круглый стол пребывал в том состоянии хаоса, какой возникает после длительных посиделок тринадцати гостей. Множество разворошенных закусок, грязных тарелок, использованных рюмок. Последние, разумеется, вызывали наибольший интерес.

— Где сидел пострадавший?

— Вот тут! — ткнула пальцем Евгения Петровна Вольская. Оно явно относилась к категории людей, которые все лучше всех знают.

— Нет, — раздраженно возразил Сергей Сергеевич Снутко, — вы все перепутали. Я сидел тут, а он здесь.

— А, по-моему, вон там, — робко пропищала Лена.

— Детский сад! — презрительно констатировал Юрский и повернулся к майору: — Я сидел вот тут. Видите, стопка отличается от остальных — она маленькая. У меня язва, и я стараюсь пить поменьше. Игорь Сергеевич сидел по правую руку от меня, а по левую Майя Вахтанговна.

— Да, все точно, — кивнула Лазарева.

— Рядом с Игорем Сергеевичем сидела его жена, — продолжил адвокат.

«А твоя почему-то не рядом с тобой», — подумал Алферов. Но вслух высказывать крамольной мысли не стал, зато заглянул под стол. Как и следовало ожидать, там валялся пузырек. На отпечатки пальцев надежда слабая, неграмотных среди присутствующих нет, но все же…

— Тут и был ваш алкалоид?

— Да, — сообщила Светочка, усиливая рыдания, и без того достаточно утомительные для окружающих.

— Что за препарат, откуда вы его взяли?

— Болиголов. Мне дала его народная целительница, чтобы лечиться, понимаете?

— От чего лечиться?

— Ну… — Светочка перестала плакать и явно смутилась. — Просто для укрепления здоровья.

Хорошенькое общеукрепляющее средство! Болиголов — это цикута, та, которой отравили Сократа. Одно из ядовитейших растений наших широт.

— Не стоит чинить препятствий следствию, — цыкнул на жену Юрский. — От бесплодия она лечилась, дурочка. Задурили ей голову всякие бабки.

Света густо покраснела и опустила глаза. Похоже, откровенное сообщение мужа причинило ей сильную боль.

— Бедная девочка, — горячо воскликнула Надежда Юрьевна, пышными мягкими руками обнимая приятельницу за плечи. — А я-то все гадала, чего ребеночка не заводите? Ребеночек, он семью укрепляет. Ну, ничего, все еще получится!

Утешение возымело обратное действие — Светочка совсем побледнела, а в глазах засветился ужас.

— А кто из гостей знал, что в аптечке хранится яд? — поинтересовался майор.

— Я знала, — без промедления сообщила Марина Лазарева. — Когда я пришла, Света мне его показала. Мне и Майе.

— Зачем? — удивился Алферов.

— Света любит рассказывать о разных способах лечения, — дипломатично произнесла Марина.

— Да ипохондрик она, стопроцентный, — вмешалась Евгения Петровна Вольская. — За столом в присутствии всех она хвасталась, какое приобрела замечательное средство от любой болезни. Леша, ты ведь тоже слышал, правильно? Чего молчишь, как просватанный?

— Да, — выдавил ее красивый муж.

— То-то! Про бесплодие она молчала, это факт, а про болиголов разболтала. В ванной он хранился, в аптечке.

— То есть о нем знали все? — уточнил Александр Владимирович.

— Я, например, в первый раз слышу, — с веселым изумлением поведал Михаил Бальбух. — Может, пропустил.

— Ничего такого за столом не было, — возмутился Сергей Сергеевич Снутко. — Не было! Я бы запомнил.

— Было! — отрезала Вольская.

— Не было!

Подобное разногласие весьма майора заинтересовало.

— Давайте по очереди, — предложил он. — Светлана Ильинична, вы говорили о болиголове за столом?

— Я? Я не помню. Может быть.

— А кому вы вообще о нем говорили?

— Никому.

— Погодите! А Лазаревой и Майе?

Алферов сразу укорил себя за бестактность — одну назвал по фамилии, а другую по имени — однако слово не воробей.

— Что? Значит, сказала. Марина не стала бы врать. Но я не помню, — пролепетала хозяйка дома.