Александра Авророва - Отстрел непуганых мужчин

— Полный отпад! А что значит — более-менее свободный мужчина? — заинтересовалась я.

— Ну, формально Петр Михайлович женат. Дочке двенадцать. Однако не живет с женой уже пять лет, и у него есть отдельная комната, а не разводится он просто по инерции. Он так утверждает, и я ему верю. Хотел бы наврать, назвался б холостым, правда?

— А Митя? — вырвалось у меня.

Бэби строго на меня посмотрела:

— Что — Митя?

— Ну… свободен ли он, как ты думаешь?

— Холост, можешь не сомневаться. И останется холостым еще много лет, пока не станет старой развалиной. Господи, как замучил меня этот человек!

В голосе моей подруги вдруг прозвучала такая тоска, что я вздрогнула, потрясенная. Тоска свойственна Бэби меньше всего на свете.

— Ну, что ты уставилась? Он водит нас на коротком поводке, понимаешь? Надо было сразу догадаться и поставить его на место, а мы развесили уши, как две дуры. Все, я с этим завязала! И тебе советую.

Я не понимала.

— В каком смысле, водит на коротком поводке?

— Ну, не в прямом же! Уж не знаю, какая у него цель, у этого доморощенного Казановы. Может, заняться групповым сексом, а может, посмотреть, как мы с тобой вцепимся друг другу в волосы. Или он полагает, что все без исключения привлекательные женщины должны быть от него без ума. Или его любимый спорт — отбивать дам у приятелей. Не знаю! Но к цели он идет весьма продуманно. А я не намерена быть ничьей игрушкой. Я — свободная и самостоятельная женщина.

Глаза Бэби сверкали, голос дрожал от сдерживаемого гнева.

— Подожди! А с чего ты взяла, что он… ну, что у него какая-то цель?

— Боже мой, Оля, ну, нельзя же быть такой наивной! Вот скажи-ка мне, за которой из нас он ухлестывает?

— Не знаю.

— Вот именно, не знаешь. А почему? Да потому, что он отмеряет свои ухаживания аптекарски точными дозами. Сколько мне, столько тебе. Чтобы заронить у обеих надежду, но не дать ей окрепнуть. Это — самая верная политика, тут он, конечно, не дурак. Только учти, я завязала. Все! А ты?

— А я не верю, что он нарочно, — возразила я. — Просто мы обе ему нравимся, но обе пока недостаточно. Вот и все.

— Да, и он так неопытен в обращении с женщинами, что понятия не имеет о последствиях своего поведения! — съязвила моя подруга. — Ты вечно склонна всех оправдывать. Поверь моему опыту, Митя очень и очень непростой.

Я пожала плечами, и она несколько сбавила обороты:

— Конечно, я не могу запретить тебе с ним гулять, это выглядело бы… ну, сама понимаешь. Тем более, раз ты мне не веришь. Но я тебя прошу — будь с ним аккуратна. Если он не даст тебе гарантий, то и ты не давай. Ну, понимаешь? Вот клянусь тебе — когда он уверится в своей власти над тобой, ты станешь ему неинтересна и он переключится на другую. Я часто ошибаюсь?

— Редко.

— Ну, вот. Я клянусь, что это так, а там поступай, как знаешь. Я лично намерена выбросить этого человека из головы и больше о нем не вспоминать. Пропади он пропадом со всеми своими штучками! Спокойной ночи!

Наутро мы проснулись очень рано благодаря будильнику, заведенному вредной Бэби. Она никогда не дает мне на юге выспаться, утверждая, что дневное солнце крайне вредно и загорать следует до одиннадцати и после пяти. Обе мы чувствовали себя после вчерашних посиделок не лучшим образом, и обеим совершенно не хотелось есть. В результате от похода в столовую мы решили отказаться, лишь выпить растворимого кофе, благоразумно привезенного с собой. Кипятильник мы тоже привезли.

Меня осенила гениальная идея завтрака на лоне природы. Я вынесла во двор чашки, а Бэби осталась следить за кипятком. Наши манипуляции явно поразили соседей, которые стали с нескрываемым интересом выглядывать из домиков. Митя даже подсел ко мне и заметил:

— Да, девчонки, прекрасная мысль! Иначе для чего мы живем почитай на улице?

Следующей выскочила Света, однако ее поведение было оригинальнее. Она оглядела мою пока пустую чашку, схватила ее и горестно заявила:

— Боже мой! В жизни не видела такой грязной посуды! Я даже и не представляла себе, что подобное возможно!

Я оторопела. Не скрою, образцом чистоты мою чашку не назовешь. От кофе она… ну, несколько потемнела внутри. Только ведь это не грязь! Вернее, грязь, но совершенно гигиеничная, и она мне не мешает. Света между тем схватила мою многострадальную посуду и принялась энергично тереть какой-то отвратительной железной мочалкой, совершенно засаленной.

— Вот! — гордо потрясла она этой мочалкой под самым носом у Мити. — Видишь, как замечательно действует! Теперь чашку не узнать. Ох, эти дети, они ничего еще не соображают, правда? Когда еще они вырастут во взрослых женщин, умеющих позаботиться и о себе, и о своих близких. Я, например, необычайно чистоплотна.