Борис Седов - Рэп для мента

— Казбек Магомедович?

— Профсоюзы у меня вот где! — Додоев сжал костистый кулак. — Вы же знаете, Самсон Эдуардович. Никаких забастовок, заставлю поставить на линии лучших людей, поезд пулей полетит! Зеленый свет, клянусь честью!

Бергамов задумчиво побарабанил пальцами по столу, докурил сигарету и затушил окурок в массивной хрустальной пепельнице, изображающей штурвал.

— Ну все, товарищи, — сказал он с упором на последнем слове, — за дело. Действовать жестко, решительно, не отступая ни перед чем. Это наш последний шанс. Обосремся — значит, мы не способны вершить великие дела, недостойны тех воистину великих задач, которые сами перед собой поставили. И не видать нам ни власти, ни, сами понимаете, — денег. Время не ждет!

Он внимательно посмотрел на соратников. Телегин с Додоевым решительно кивнули, Самоедов задержал дыхание.

— Вольно! — улыбнулся Бергамов одними губами, отодвинул стул и направился к выходу на палубу.

Уже взявшись за полированную медную ручку двери, он бросил напоследок через плечо:

— Учти, Самоедов, — пока эта сволочь Меньшиков не сдохнет, приказа о реализации резервного плана я не отдам.

Телегин с Додоевым поднялись и молча вышли вслед за Бергамовым.

Самоедов стиснул зубы и зажмурился.

Покрышка, которую поставил на «Вольво» шиномонтажник из «заброшенного марсианского города», оказалась кривой. На скорости выше ста машину начинало мелко трясти, и Роман, матерясь, сбавлял скорость. Но ехать обратно и ругаться с жуликоватым бездельником не хотелось, поэтому он добрался до дома, принял душ и, поставив перед собой небольшой пластмассовый тазик с салатом от «Грин Крест», уставился в телевизор, не забывая при этом трудолюбиво работать вилкой.

На кухне уже посвистывал чайник, по телевизору показывали «Людей в черном», за окном был теплый субботний вечер, в общем — полная благодать и спокойствие. Образ девушки, которая так удивила и заинтриговала Романа, на время трапезы слегка померк и отдалился, тем более что на экране в это время здоровенный таракан карабкался на башню, держа под мышкой главную героиню.

Через некоторое время салат в тазике закончился, люди в черном прекратили свои ужимки и прыжки, и Роман, сходив на кухню за чаем, нацелился смотреть новости.

Много раз он спрашивал себя: ну что я пялюсь в этот ящик? Что я хочу увидеть в этих новостях? Ну, покажут очередного застреленного банкира или толстомордого оборотня в погонах, которого его же начальники сдали спецам за какую-нибудь провинность…

Однажды Роман решил досконально прояснить для себя эту тему.

Разборка была короткой и привела к вполне очевидному и слегка неприятному выводу: Роман обнаружил, что подсознательно ждет событий, которые были бы не менее эффектными, чем нью-йоркский кошмар одиннадцатого сентября.

События, которые в тот день сотни раз повторялись на экранах всего мира, настолько задрали планку впечатлений, что какой-нибудь очередной захват заложников волновал не больше, чем репортаж о наложении штрафа на алкоголика, перешедшего улицу в неположенном месте.

Неужели я настолько циничен и жаден до кровавых зрелищ? — спрашивал себя Роман. И, покопавшись в собственной душе, отвечал: да вроде бы нет…

Тогда в чем же дело? И ответа не было.

Слегка утешало, что, изучая себя на предмет информационных пристрастий, Роман с умилением наткнулся на наивную мечту о поимке и уничтожении главного злодея Земли, от которого происходят все беды. И, конечно, это был бы вовсе не какой-то там Бен Ладен.

Или, например, на Луне вдруг обнаружилась бы действующая база пришельцев…

В общем, Роман решил больше не лезть себе в душу, потому что ничего вразумительного найти там, по всей видимости, не получится, и продолжал регулярно смотреть новости в ожидании неизвестно чего.

На экране завертелся голубой шар в окружении появляющихся и исчезающих колец, и молодой диктор сказал:

— В начале выпуска мы покажем репортаж о чрезвычайном происшествии в Санкт-Петербурге.

Диктор исчез, а на экране появились черно-белые кадры, сделанные камерой слежения.

— В петербургском банке «Петробабки», — прозвучал голос за кадром, — произошло ограбление. Неизвестная женщина с поясом шахида…

Роман подскочил, облился чаем и впился взглядом в экран, как оголодавший вампир в горло бедной сиротки.

Съемка была некачественной и напоминала быстро сменявшие друг друга черно-белые слайды, но Роман сразу узнал в идущей по коридору фигуре ту самую бесформенную женщину, за превращением которой в молодую красавицу он наблюдал из щели между гаражами.