Борис Седов - Пуля для певца

— Да уж, обошлось… — Лысый посмотрел на Романа. — Ну да ладно, давай спать.

Он повернулся к двери и позвал:

— Тарасыч!

За дверью послышалось неторопливое шарканье, и сиплый голос произнес:

— Ну, чего тебе?

— Гаси свет, — ответил Лысый, — пионерам спать пора.

— Таких пионеров в зоопарке выставлять, — отозвался из коридора Тарасыч и выключил свет. — Спокойной ночи.

— И тебе того же, добрый ты наш, — сказал Лысый и, откинувшись на койку, укрылся одеялом.

Роман последовал его примеру, и через несколько минут в камере настала тишина, нарушаемая только дыханием спящих людей.

Примерно через час Роман понял, что заснуть ему вряд ли удастся.

Поворочавшись, он осторожно встал и на ощупь пробрался к столу, где лежали сигареты. Закурив, посмотрел на кончики своих пальцев, освещенные красным сигаретным огоньком, и снова начал думать о том, что не давало ему покоя уже несколько дней.

Арбуз. Мишка Арбуз.

Вор в законе Михаил Арбузов, его самый древний и надежный друг…

Ведь он сидит сейчас в каком-то подвале, а может, и не в подвале, даже скорее всего не в подвале, потому что с таким человеком, как он, так обходиться нельзя, в общем, сидит в неволе, под охраной надежных и жестоких людей, и ждет того дня, когда воровское сообщество соберется для того, чтобы решить его судьбу.

А спасти его может только он, Роман, потому что никто, кроме него, не сможет внятно рассказать всю эту фантастическую историю про «Волю народа», про «поезд смерти» и прочие невероятные чудеса. А если он и расскажет, то может случиться и так, что ему не поверят. И тогда Арбузу конец. Наверняка.

Общество не простит ему того, что он себе позволил. К тому же на Арбузе висело еще и несправедливое обвинение в убийстве тюменского авторитета Чукчи…

Черт знает что!

Роману удалось чудом вырваться из прессхаты, но что это меняет?

Все равно он сидит в «Крестах» и ничего не может поделать.

Боровику, даже если ему удастся попасть на толковище, никто не поверит — какая может быть вера бывшему менту, да и не знает Боровик всего, что нужно сказать, да и не пустят его туда.

Ну, а Лиза — она тоже могла бы попытаться, но…

Роман усмехнулся.

Да, только он сам может спасти Арбуза.

Но он сидит в следственном изоляторе, и что будет завтра — неизвестно.

Плохо дело.

Роман глубоко вздохнул, и тут с койки Лысого донеслось:

— Что, не спится? Все пресс-хату вспоминаешь?

— Да какая там пресс-хата! — Роман махнул рукой, и огонек сигареты описал в темноте яркую дугу. — Пресс-хата — это мелочь. Есть дела и посерьезнее.

Койка заскрипела, и Лысый, почесываясь, подсел к столу.

— Посерьезнее, говоришь? Интересно… А мне расскажешь, что за дела? Может, пособить смогу.

— Пособить тут будет трудно, — Роман снова вздохнул, — хотя… Ладно, слушай.

— Подожди, — сказал Лысый, — сейчас чайник поставлю.

Он нашарил в темноте розетку, и через несколько секунд из чайника послышался легкий шум вскипающих на нагревательном элементе пузырьков.

Лысый уселся на место, закурил и сказал:

— Ну давай, рассказывай.

— Значит, так, — Роман помолчал, — помнишь, я тебе говорил вчера, что Арбуз сидит под воровской стражей?

— Ну, это я и без тебя знаю.

— Хорошо. И еще я сказал, что, кроме меня, его вытащить некому.

— Сказал. Было дело, — Лысый потрогал чайник. — Холодный еще…

— Да. А главное здесь то, что Арбуз — мой лучший друг. С самой школы, с первого класса. Мне сейчас тридцать семь, и получается, что мы дружим уже тридцать лет.

— И что, ни разу не погрызлись? — иронически поинтересовался Лысый.

— Конечно, грызлись, и не раз. И до мордобоя дело доходило. Но если друзья и подерутся, то дружба от этого только крепче становится.

— Это точно, — подтвердил Лысый, — из бывших врагов всегда хорошие друзья получаются. Вот, например, враждовали мы с татарами триста лет, а кто теперь с нами дружит лучше всех — хохлы или беларусы эти долбаные, которые по всему вроде как братья нам? Хрена лысого!

Лысый усмехнулся.

— Татары — вот кто. Или взять Европу. Кто лучше всех к нам относится? Немцы! Бывшие фашисты, с которыми у нас уж такая ненависть была, что дальше ехать некуда — натуральная война. Враги! А теперь — лучшие друзья. Да-аа… Извини, что перебил. Так что там Арбуз?

Чайник закипел, и Лысый выдернул шнур из розетки.

— А что Арбуз… — Роман был несколько удивлен оригинальными рассуждениями Лысого. — Сидит Арбуз. Так вот, по тому, насчет чего на него катят, только я один могу дать полные объяснения. И тогда все обвинения с него снимут, и будет ему снова полное уважение и почет. А я тут сижу, как дурак, и фарш в пресс-хате наблюдаю…