Ольга Хмельницкая - Счастье на высоких каблуках

Игорь медленно напивался, сидя перед монитором. Обычно он напивался быстро, но сегодня, для разнообразия, делал это постепенно. В наушниках орала музыка. Игорь открыл в графическом редакторе фотографию Жанны и принялся непонятно зачем перекрашивать ее лицо в голубой цвет. Алкоголь действовал: он чувствовал себя все менее и менее вменяемым. Руки стали тяжелыми, веки опускались, Игорь тряхнул головой и снова открыл глаза.

Лицо было голубым, как платье Жанны в тот день.

Он вытащил телефон и непослушными пальцами набрал чей-то номер, но потом отменил вызов.

Игорь закрыл глаза, но перед глазами светилась только блестящая лысина. Он ненавидел любовника своей жены, но в данном случае это ничего не значило. Игорь встал, пошел в ванную и сунул голову под струю холодной воды. Тузя прыгала рядом и пыталась лизнуть его руку. Он дружелюбно потрепал собачку по загривку.

– «Смит-Вессон». Шестизарядный, – сказал криминалист, рассматривая пулю.

– Я оплачу вам работу вне графика, – сказал Дима, – особенно если вы еще что-то выясните.

Еще один сотрудник криминалистической лаборатории изучал пол на лестнице.

– Идите сюда, взгляните, – позвал он. – Это интересно.

На полу, закатившись под перила, лежала авторучка. Прозрачная, фиолетовая, красивая.

– Это не ваше, девушка? – спросил первый криминалист. – Не вы обронили?

– Нет, – ответила Марина.

Где-то она уже видела эту авторучку. Она закрыла глаза, потом сжала пальцами виски. Марина стояла на ступеньку ниже Димы. Так они оказывались как раз одного роста.

– Видела такую? – спросил Дима, правильно истолковав ее движение.

– Да.

– Но не помнишь где?

Марина сжала руки. Разгадка была так близка. Так близка. Что-то летало в сознании, как светлячок, но не давалось, и у Марины никак не выходило зафиксировать эту точку, чтобы осветить себе дорогу.

– Видела. Точно, – сказала она.

– У себя на работе? Где еще? На работе, только на работе. Это не простая авторучка, в банке и на почте таких клиентам не выдают. «Эрих Краузе», конечно, не особо дорогая марка, но тем не менее выглядит достаточно характерно. Этот цвет фиолетовый…

Марина продолжала думать.

– Где ты вообще встречаешься с авторучками?

– Елки-фиалки, да много где, – сказала Марина.

– Скажите, – обратился Дима, – она тут не полгода уже лежит? А то мы пойдем по ложному следу.

– Пролежи она тут хоть день, ее бы подобрала местная интеллигенция, – сказал второй криминалист.

У него были такие рыжие волосы, что казались оранжевыми. Марина почему-то подумала – в детстве его дразнили «морковкой».

– На ней пыли нет, – сказал первый криминалист. – Ручка у нашего стрелка, видимо, вывалилась в тот момент, когда он переодевался в свой черный балахон. Он же одевался прямо на лестнице. Вы, девушка, пешком шли, а он обогнал вас на лифте, вышел, поставил на пол сумку, достал балахон, натянул его, взял пистолет и встретил вас, так сказать, во всеоружии.

«И убийца, конечно, услышал бы, что у него упала ручка, но ведь рабочие, которых привел Евгений, так шумели, что слышно ничего не было», – подумала Марина.

Она вдруг почувствовала, как сильно устала. Даже металл, бывает, устает. Марина медленно пошла по ступенькам вниз, в машину. Уже дойдя до «Мерседеса», вспомнила, что это не ее машина, что у нее нет ключей, но тут автомобиль моргнул всеми фарами и открылся. Она повернулась и махнула рукой, зная, что Дима наблюдает за ней откуда-то сверху, а потом села.

Автомобиль куда-то ехал. Марина открыла глаза. Чувствовала она себя намного лучше.

– Тебе звонили, – сказал Дима.

Марина посмотрела список звонков. Евгений, клиенты, подрядчики, партнеры…

– Куда мы? – спросила она его.

На нее дул поток приятно теплого воздуха. Принимать вертикальное положение не хотелось, да это было и не нужно.

– В магазин. Искать такую же ручку, – ответил Дима.

– Думаешь, я видела ее в магазине?

– Очень вероятно.

– Очень, – кивнула Марина. – Мне нравится шопинг.

– А я его ненавижу. Множество людей с тележками хаотично перемещаются в замкнутом пространстве, хватая то одно, то другое, сталкиваются, протискиваются, покупают то, что потом оказывается ненужным, тратят деньги, а потом берут кредиты, занимают у друзей и знакомых и оказываются у разбитого корыта в случае каких-либо неприятностей. Потому что они к этим неприятностям не готовились, порхали по супермаркетам, как стрекозы, которые пропели красное лето.