Кристофер Фаулер - Спанки

- Что и говорить, работенки здесь хватает, - признался он и гляну з сторону матери, которая усердно вытирала тряпкой какое-то пятнышко на кухонном столе. - Охотно допускаю, что многим жителям предместий очень даже нравится такая, жизнь. Они целыми днями хлопочут по хозяйству, превращая повседневные дела в своеобразный ритуал. Пожалуй, начать лучше всего с твоей сестры.

- Я могу подняться к Лауре? - спросил я.

- Прекрасная идея, дорогой. А я пока займусь обедом. Отец скоро придет.

- Обрати внимание: ни на одном из настенных украшений нет ни пылинки, заметил Спанки, пока мы поднимались по лестнице в комнату сестры. - Судя по всему, она встала посреди ночи и сразу взялась за тряпки и щетки.

Я осторожно постучал в дверь Лауры.

- Лаура? Это Мартин.

- Уходи, Мартин.

- Пожалуйста, открой дверь.

- Не могу.

- Почему?

- Не хочу, чтобы ты видел меня.

- Что с ней такое? - спросил Спанки.

- Сейчас увидишь.

- Лаура, пожалуйста, позволь мне войти. Я специально приехал из Лондона, чтобы повидаться с тобой.

После секундной паузы послышался щелчок дверного замка, и я переступил порог Лауриной комнаты. Со времени нашей последней встречи Лаура растолстела еще больше и теперь, казалось, окончательно заплыла жиром, превратившись в бесформенную глыбу.

- Господи Иисусе! Да она же как дом. - У Спанки отпала челюсть. Неудивительно, что она не выходит, - ока же не пролезет в дверь.

- Ну не надо быть таким жестоким. Не забывай, что она все же моя сестра.

- Я горю нетерпением побыстрее встретиться с твоим отцом. Кстати, тебе знаком термин "днефункциональный"?

- Привет, Мартин, - смущенно проговорила Лаура, оторвав взгляд от телевизора, но по-прежнему продолжая сидеть. Я даже подумал, что она не в состоянии подняться без посторонней помощи. - Как дела?

Ее сальные белокурые волосы падали на плечи, скрывая щеки. Время близилось к вечеру, а она все еще была в пижаме. Рядом с ней на полу валялась пластиковая сумка, набитая красочными обертками, судя но всему, от плиток шоколада.

- Все в порядке. Мама готовит обед. Может, спустишься и составишь нам компанию?

- Боюсь, что не смогу. - Ее внимание привлекла демонстрировавшаяся на экране телевизора реклама кукурузных хлопьев, и она стала смотреть ее. - Я не часто спускаюсь вниз.

Комната была оклеена цветастыми обоями в розово-желтых тонах. Сестра, которой исполнилось уже семнадцать лет, сидела на полу, зажав в мясистом кулачке журнал с комиксами под названием "Давай поиграем". Вокруг валялись плюшевые медвежата, тряпичные куклы и журналы.

- А почему бы нет? Тебе же скучно, наверное, постоянно сидеть здесь в одиночестве.

- Когда я спускаюсь к столу, папа сразу начинает дразниться. Мама велит ему прекратить, и все заканчивается руганью.

- Ну а ты постарайся не обращать внимания, когда он дразнится.

- Это почему же? Ты-то сам никогда так не поступал.

- Я, по крайней мере, старался, - не отступал я.

- Джои всегда принимал весь огонь на себя, - проговорила Лаура, по-прежнему не отводя взгляда от телевизора. - Впрочем, я вовсе не корю тебя за то, что после его смерти ты убежал из дому.

- Боже правый, неудивительно, Мартин, что ты и вправду убежал отсюда, проговорил Спанки, расхаживая взад-вперед по комнате, поднимая то одну, то другую куклу и деловито проверяя, есть ли на ней трусики. - А теперь оставь нас одних. Я хочу на несколько минут заглянуть в голову Лауры. Особого труда это не составит.

- Ты так, думаешь?

- Ну конечно. Все физиологические процессы регулируются мозгом. - Он постучал пальцем себе по виску. - Самое главное - точно определить, из какой точки мозга исходят соответствующие импульсы. Ну ладно, иди и помоги пока матери. Жди меня внизу.

Я нехотя вышел из комнаты сестры и притворил за собой дверь. Постояв несколько секунд на лестничной площадке, я прислушался к доносившимся оттуда звукам, однако не услышал ничего необычного. Спускаясь по лестнице, я видел, как мать хлопочет на кухне. Она определенно находила утешение в чистоте и порядке, которые строго блюла в своем доме. Сейчас она сервировала стол к обеду. Я мысленно вернулся к тем временам, когда Джои был еще с нами. Впрочем, уже тогда каждый из нас жил своей жизнью, следуя собственному распорядку. После же его смерти связь между нами окончательно распалась.

Я помог матери накрыть на стол, после чего немного посмотрел телевизор. Мы уже собрались было приступить к трапезе, когда пришел отец. Увидев меня, он не испытал никакой радости, просто поздоровался и прошел в свою комнату - снять мокрый плащ и положить портфель. Вышел он оттуда, не переодевшись, в пиджаке и галстуке, после чего прошел прямо к столу и уселся, как в ресторане. Итак, в родительском доме ничего не изменилось, это уж точно. В последнее время я сократил свои визиты к ним примерно до четырех раз в год, причем всякий раз после встречи с отцом подумывал о том, чтобы сделать их еще более редкими.