Анна Данилова: Рукопись, написанная кровью

– И вы можете мне его показать?

– Разумеется…

– Значит, кто-то из вас – муж или вы – убил человека, который издевался над вами…

– Вот именно, – Аперманис смотрела на Юлю немигающими глазами с болезненно расширенными зрачками, в которых стоял страх.

– Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что ваш муж мог убить его, а сам скрыться? Он совершил преступление…

– А он и скрылся. Я не знаю, где он. В нашем городе его, во всяком случае, нет, это точно. Думаю, что он уехал к своей матери в Тамбов, но я туда не собираюсь звонить, мне неприятно навязываться под предлогом того, что его ищет милиция или что-нибудь в этом роде…

– Вы можете мне оставить его координаты?

– Несомненно, я помню адрес и телефон его матери наизусть, – и Рита тотчас продиктовала их Юле.

– А откуда эти деньги, здесь довольно большая сумма…

– Здесь десять тысяч долларов. Половину я вам отдам сейчас в качестве аванса, а остальное получите, когда избавите меня от моего кошмара.

– Это ваши деньги?

– Да какая разница?! – возмутилась Рита. – Это деньги Антона, у него была своя фирма, она и сейчас процветает, он занимался продажей электроники и компьютеров и после развода оставил мне не только эти деньги, но и много чего еще, в том числе две квартиры… Кроме того, новый директор фирмы выплачивает мне каждый месяц проценты от продаж, как это и было обещано Антоном.

– Вы хотите сказать, что, несмотря на то что муж, по сути, бросил вас из-за ночного Неизвестного, он позаботился о вас, оставив вам деньги? Невероятная история!

– Надо знать моего мужа, вот и все.

– Вы не могли бы по памяти воспроизвести его паспортные данные?

Рита с готовностью выполнила эту просьбу. В Юлином блокноте помимо тамбовского адреса Антона Михайлова появился адрес квартиры, в которой они проживали вместе с Ритой, паспортные данные Антона и даже телефоны фирмы, в которой он работал.

– Ему тридцать пять, если судить по вашим словам, а вам – двадцать девять, так?

– Ну и что с того, мужчина должен быть немного старше своей жены.

– Вы нормально жили до появления в ваших ночных кошмарах этого Неизвестного?

– Вполне. Нас все устраивало. Я знала, что у Антона иногда возникают на стороне какие-то девицы, не без этого, но и я не без греха… Так что мы были квиты.

– Мы сейчас поступим с вами следующим образом… Я свяжусь с Крымовым…

– Нет! – воскликнула Аперманис и замотала головой. – Нет! Никаких Крымовых! Весь город знает его как бездельника, и я звонила ему лишь для того, чтобы выйти на вас…

– Вот как? И что же он вам ответил?

– Он сказал, что вы не живете в этом городе, что вы в Москве, но я ему не поверила, потому что мне известны эти примитивные уловки… Я ему все расскажу, а он, взяв с меня денежки, поручит расследование вам? Где же тут справедливость?

– А вы не обращались в милицию? – Юля сделала вид, что не расслышала последних слов Риты.

– Нет. У меня же в подвале желтый ковер, а он весь в крови. Зачем мне осложнения?

– Но послушайте, Рита, зачем же вы пришли ко мне, если этого человека или монстра, который бил вас и насиловал, уже нет? Ведь вы только что сами сказали, что его кто-то убил ножом, а труп ваш муж спрятал… правда, неизвестно куда…

– Но он все равно приходит, – зашлась в тихом плаче Аперманис.

– Так, хватит. Поехали. Вы мне сейчас покажете ковер…

«Если есть ковер со следами крови, значит, она не врет и это не фантазии… Следовательно, произошло убийство».

– Какой еще ковер? – глаза Аперманис расширились. – Разве я рассказывала вам о ковре? Никакого ковра не было… Зачем вы морочите мне голову?

И после ее слов Юля почувствовала, как по спине ледяными сухими лапками пробежал ужас…

В агентство она приехала уже вечером. Беседа с шизофреничкой Ритой отняла довольно много времени, но ничего, кроме угнетающего чувства собственной беспомощности перед этой несчастной женщиной, не было. Юля не взяла с нее денег и практически выставила ее за дверь. Такие люди, по ее мнению, нуждаются скорее в хирургическом вмешательстве, а не в психиатрическом, поскольку красивую головку Аперманис целесообразнее было бы нафаршировать новым серым веществом, нежели пытаться пропитывать ее никуда не годные мозги наркотической отравой и бромом.

Окна агентства напоминали глаза незрячего – в них не светилось ничего: ни электричества, ни жизни, ни надежды… Отсутствие вывески вызвало чувство опасности. Крымов уделял большое внимание внешнему виду офиса. Яркий фонарь, который освещал этот квадрат улицы прежде, был разбит, причем совсем недавно, потому что осколки его хрустели под ногами, как лед или сахар.