Галина Щербакова - Трем девушкам кануть

– Кто?

– Ну хотя бы ее визави в поезде, которую ты устраивал в гостиницу «Юность».

– Я устраивал?! – воскликнул Сева. – С какой стати?

– Я был в гостинице, – сказал Юрай. – Говорил с Нелкой. Помнишь ее? Ты ей звонил и просил устроить Машу Иванову.

– Невероятно, – разволновался Сева. – Невероятно. Я лично никакой Маши не знаю. Но Нелке я звонил, и не один раз, а раз двадцать или тридцать. Все, кто едет в Москву, останавливаются в «Юности» с моей подачи. Возможно, кто-то меня просил об Ивановой. Но, убей бог, если я помню…

– Маша умерла тоже очень неубедительно, с точки зрения диагноза, – сказал Юрай.

– С точки зрения диагноза или с твоей точки зрения? – вдруг перебил Юрая Сева.

– Черт его знает, – ответил Юрай. – Мутная история. Был у нее какой-то таинственный любовник, наезжающий ночами.

– Не криминал, – ответил Сева.

– Да, конечно. Но Маша – сирота. Ни одна собака не взвоет, чтоб ее защитить после смерти. А у Риты есть ты. Про стариков я не говорю, им это не под силу. Ты тут свой человек, авторитет. Сходи к прокурору, попроси эксгумацию. Ну пусть это будет за мой счет, если там придется платить…

– При чем тут твой счет? – сказал Сева. – Если в этом есть нужда, то это делается официально, а не за чьи-то деньги.

– Но ты сам как считаешь? Тебе не кажется, что концы с концами не сходятся?

– У нас не было детей. Ты видишь, – он показал на квартиру, – тут должны были быть дети. Она не хотела проверяться здесь, потому что на другой же день все бы обо всем знали. Она сама решила ехать в Москву.

– И ей выдали эту справку?

– Не знаю, – покачал головой Сева, – она лежала у нее в сумочке. Ты хорошо знал Риту?

– Ну, как сказать… Давно когда-то, в школе.

– Рита была очень сильный и даже в чем-то жестокий человек. Она могла вытребовать, наконец, выкупить, выкрасть документ.

– Выкрасть и не прочитать? Она собиралась подвезти меня домой. Она была абсолютно как всегда.

– То, что ее нет, говорит о том, что она прочитала. А яд у нее был, и у меня есть. Мы когда-то давно оба решили, что физические муки нам не вынести, все, что угодно, но не боль… Да это не только мы… Я знаю, многие имеют на этот случай…

– Откуда?

– От верблюда. Если обо мне лично, то от одного аптекаря, не отсюда, не спрашивай… У Риты же – от отца. У того яд стоял в сейфе райкома. Начальники местные раз в два-три года яды свои обновляли. Это был целый ритуал. Силу старого яда опробовали на какой-нибудь твари, старой собаке, кошке… На птицах на подоконнике. Скармливали и наблюдали результат. Никогда не слышал? Напрасно. Провинциальные этюды…

– Я все как шелудивый о бане. Слушай, старик! Потребуй эксгумации. Ты же в своем праве.

– Я уже думаю об этом. Главное – как скрыть от стариков? Им это не вынести. Но для начала, для отправной точки, надо сделать запрос в московскую больницу… Я не помню, правда, какая… Это надо узнать в морге…

– У них нет справки.

«Не скажу ему, – подумал Юрай, – что знаю ее адрес. Я не скажу…»

– Значит, она у тестя.

– У него нет тоже.

– Он просто забыл. Засунул куда-нибудь… Я поищу… Обещаю… Я поищу… Странное состояние… Я только-только не то что успокоился, просто перестал раскачиваться… И вот снова…

Он встал, подошел к окну, отдернул штору и открыл балконную дверь. На подоконнике в коробке лежали вишневые сапоги и носок их торчал из-под крышки.

Сева жадно курил на балконе, а когда он повернулся, лицо его было залито слезами.

Во дворе дома Юрай встретил Нину Павловну.

– Ты ко мне? – спросила она.

– К вашему соседу, – ответил Юрай.

Он рассказал Нине Павловне про историю со справкой.

– Ну скажите, могло такое быть?

– Ну… Я без иллюзий насчет нашей медицины, – ответила Нина Павловна. – И справку выдадут, и словами скажут. Я столько раз сама через это проходила, дружок… Меня в этой истории другое удивляет – как сдал, как беспомощен Емельянов! Да случись такое лет пять тому назад, всех бы поднял! За границу бы дочь отправил.

– Как будто при этой болезни можно помочь.

– Но пытаться надо! Рита должна была лежать в Москве, в отдельной палате. И каждый день через проводников, стюардесс ей и ее врачам шли бы посылки, презенты, цыплята, рыбки, да мало ли что? Тут же – полная капитуляция. Вот это, Юрик, самое удивительное в этой истории. Ты не думаешь?

– Самое удивительное – справка…

– Но ее выдали, Юра! Слушай… Если Рита – ну, в порядке бреда, – сама достала себе такую справку, как говорят, устроила ее себе?