Николай Агаянц - Дело о бананах

— Куда вы клоните, голубчик? Уж не намекаете ли вы на моё нездоровье? Может, по-вашему, самое верное: мне, шефу панамской контрразведки, руководить завершающей операцией по разгрому заговорщиков из кабинета, а командование оперативным отрядом возложить… — полковник задохнулся от негодования, — возложить на неисправимого упрямца, на вызывающе недисциплинированного офицера — капитана Прьето?

— А что? Прекрасная идея. — Исель подумал: терять ему нечего, пусть всё идет прахом, и либо он добьется своего, либо…

— Больно вы горячий, голубчик! А здесь нужен расчет и холодный рассудок.

— Но вы же знаете, господин полковник…

— Знаю, знаю, Исель. — Начальник контрразведки устало сгорбился над столом. — Знаю, что я постарел, что вот и сердце барахлит, что пора мне на покой — разводить цветочки, нянчиться с внуками. И знаю, сынок, как мне неохота отпускать тебя отсюда. Да, видно, пробил твой час, Исель. — Он распрямился, снял очки и закончил негромко: — Мне не остается ничего другого, как благословить тебя. Ступай с богом! Готовься. Заместителем возьмешь Сесара Бланко. Он за тобой пойдет в огонь и воду. В семнадцать ноль-ноль последний инструктаж. В девятнадцать вылет. Теперь, надеюсь, всё ясно?

— Никак нет!

— То есть как это нет? — поразился Бартоломео Монтехо.

— Простите, господин полковник…

— Ну-ну.

— Вы с самого начала решили поставить меня во главе отряда или действительно сомневались?

— С самого начала.

— А приказ о назначении временным исполняющим обязанности начальника контрразведки?

— Во-первых, это ещё не приказ, а только проект приказа. Во-вторых, вдруг бы ты прельстился таким назначением…

— Вас бы огорчил этот выбор, господин полковник?

— Наверное, да.

— Спасибо. Но откровенность за откровенность: мне бы никогда не пришло в голову принять подобное предложение и согласиться остаться в Сьюдад-де-Панама вместо того, чтобы быть там.

— Я и не сомневался. И рад, что не ошибся в тебе, Исель.

…Пока капитан Прьето пребывал в Форт-Шермане и охотился за подозрительными итальянцами, сотрудники центрального аппарата Хе-дос вместе со своими коллегами из крупнейших провинциальных отделов контрразведки провели блистательную молниеносную операцию, в результате которой были раскрыты и ликвидированы семь тайных складов оружия и боеприпасов, предназначенных для заговорщиков. (Задержанный на аэродроме в Давиде «инструктор» гондурасских «Трех А» Валентино Докурро отпирался недолго и буквально на первом же допросе поспешно выложил адреса явок в Панаме, назвал людей, которые ждали его приезда, как манны небесной. Среди них оказались сеньоры Мендес и Ларрасабаль и другие видные деятели реакционного подполья.) Однако самую важную информацию полковник Монтехо получил от своего агента, который несколько лет работал электриком в фешенебельном отеле «Аризона» в Бальбоа-Хайтс. Там обычно останавливались генералы и тузы большого бизнеса. Так было и на этот раз, когда туда на секретное совещание прибыли работники резидентуры ЦРУ в Зоне канала во главе с Гарри Гольдманом, несколько высших офицеров из штаба территориальных вооруженных сил, представители «Чирики лэнд», «Юнайтед брэнде», «Стандард фрут», «Интернейшнл Телефон энд Телеграф». Лэрри (так подписывал свои донесения в центр электрик-контрразведчик) готовил люксы для гостей и шестикомнатный номер с конференц-залом для заседаний. Он позаботился о микрофонах и смог записать почти всё, что обсуждалось в течение двух дней в отеле «Аризона». Качество записи было не очень высоким, потому что даже у себя в Зоне сотрудники ЦРУ в целях предосторожности пользовались электронными глушителями. Но в результате кропотливой расшифровки, проведенной специалистами Хе-дос, всё-таки стало возможным разобрать главное. «Банановая война», объявленная монополиями правительствам центральноамериканских республик, не приносила желаемого эффекта. В Панаме, например, по призыву профсоюзов начался сбор средств в фонд помощи пятнадцати тысячам рабочих плантаций, которые из-за отказа «Чирики лэнд» убирать и вывозить урожай оказались не у дел.

Попытки компаний прекратить поставки продуктов питания и товаров первой необходимости были сорваны в результате решительных действий панамского правительства, в поддержку которого выступили широкие массы населения. У вдохновителей заговора оставался последний козырь. И они решили использовать его. Во время совещания не раз упоминалось о том, что глава правительства Панамы и несколько министров должны выехать в провинцию Чирики в двадцатых числах, чтобы посетить города Гвалака, Долега, Потрерильос, Аланхе и встретиться на местах с активистами профсоюзов, с рабочими и крестьянами, с владельцами частных небольших плантаций для рассмотрения создавшегося в стране положения со сбытом бананов. Говорилось и о том, что во время поездки по провинции руководители республики будут пользоваться вертолётами, которые базируются на военном аэродроме близ Консепсьона; что в полете всякое может случиться, поскольку от неожиданного никто не застрахован; что довольно сидеть сложа руки, пора приниматься за дело; что лучшего дня, чем двадцать третье июля, и места, чем Потрерильос, всё равно не придумать…