Никита Филатов - Огненный лис

- Круто, - признал Виктор. - И давно ты на "Стреле"?

- Пятый год. Знаешь, просто чудом на этот поезд попала! Там ведь все места - блатные.

- Так уж и чудом? - Не удержался Рогов. - Небось, обольстила начальничка-то?

- Дурак! - хмыкнула Дарья. - Все вовсе не так, как ты себе воображаешь.

- Да я, это...

- Раньше я на Кисловодск ездила, в Адлер... Но самый мрак - это угреться на какой-нибудь "трамвай" типа Ленинград-Бабаево!

- Как ты сказала? Трамвай?

- Ну, да. Трамвай и есть, потому что в пути у каждого столба останавливается. И вагончики, действительно - как ты описал. Бичевоз... Тоска, а не поезд!

- А на "Стрелу"-то все же как попала?

- Ну, стою один раз на платформе... - голос хозяйки звучал уже вовсе не сонно. Видимо, тема была ей приятна и интересна настолько, что отогнала усталость. - Стою, произвожу посадку. А мимо бригадир с "Красной стрелы" идет. Солидный такой, с бородкой! Глянул он на мои туфли драные, вздохнул... Зашел в вагон, а я там только-только все намыла, вылизала.

- Ну и что?

- Ничего. Ушел.

- Слезошибящая история, - пожал плечами Виктор.

- А через несколько дней меня в кадры вызвали. И отправили на "Стрелу". Вот так!

- Бывает. Мир - он ведь не без добрых людей. Вот ты, например.

- А что я?

- Как это - что? Ты ж меня, можно сказать, спасла!

- Слушай, перестань, а? - Хозяйка нежно ущипнула Рогова за ухо. - Все не знаешь, как меня отблагодарить, что ли?

- Угадала, - серьезно ответил тот. - Чувствую, что должник твой, но...

Дарья зажала рот гостя ладошкой:

- Хочешь, подскажу?

- Ага, - обрадовался Виктор.

- Пожалуйста, заткнись до утра. Я спать хочу - ужас! Четверо суток в дороге.

Не дожидаясь ответа, она повернулась на другой бок и почти мгновенно заснула.

А Рогов снова остался наедине со своей тревогой.

Тяжелые, бередящие душу воспоминания, казалось, рождались не в его измученном сознании - они втекали в комнату сквозь окно, проползали под дверью, сочились из толстых щелей паркета.

- Огненный Лис, - обреченно шепнул Виктор во тьму. - Опять ты... За что? Почему? Зачем ты меня преследуешь?

Накатило: выстрелы, следствие, суд...

Вернее - не суд, а заседание военного трибунала далекого Белогорского гарнизона.

... Это было жалкое и убогое, ни на что не похожее сборище, неуклюже пытавшееся соблюсти видимость общепринятых процессуальных норм.

На скамье подсудимых Виктор не сидел.

Он находился в зале - прямо перед председательствующим, в окружении нескольких свидетелей, военного дознавателя и старших офицеров своей войсковой части.

Слева, как и положено, затаился в бумагах обвинитель - зам гарнизонного прокурора.

Справа - адвокат с пикантной фамилией Буравчик. Из всех проживавших в Белогорске коллег по ремеслу он единственный мог по праву называться настоящим мужчиной: потому что остальные трое были по-просту женщинами.

Очевидно, именно это условие обеспечивало Буравчику неимоверный успех и популярность среди нуждающихся в защите - откровенно говоря, других достоинств у него не наблюдалось.

Адвокат Буравчик работал не за страх и не за совесть. Он работал за деньги... У его нынешнего подзащитного Виктора Рогова денег не было, поэтому предугадать исход дела не составляло труда.

- Прошу всех встать!

Виктор не пошевелился.

И дело вовсе оказалось не в неуважении к суду, нет. Просто ежедневное, многочасовое и по сути бессмысленное разбирательство вымотало его настолько, что у Рогова не осталось уже ни моральных, ни физических сил.

- Подсудимый, встаньте!

Вчера заместитель прокурора запросил для него шесть лет лишения свободы. Защитник промямлил что-то невразумительное... Но это было вчера.

А сегодня?

Сегодня уже звучали казенные, равнодушные слова приговора:

- ...К пяти годам... в колонии усиленного режима... может быть обжалован...

Первым желанием, появившимся тогда у Виктора, было: просто подняться и уйти.

Его ведь, по существу, никто не держал - конвоя в зале не было, не удосужились вызвать заранее. Поэтому пришлось ещё минут сорок в одиночестве, сидя на лавочке во дворе, дожидаться наряда и спецмашины.

Наконец, теперь уже осужденного Рогова отвезли в местное отделение милиции, в КПЗ.

Следственный изолятор находился в четырехстах километрах, в славном городе Благовещенске - столице Приамурской Ратании.

Ратания... Так когда-то, давным-давно прозвали эту область переселенцы: строители БАМа, геологи, лесорубы, золотодобытчики.

Наверное, в честь средних размеров рыбки ратан, исконной обитательницы здешних озер и речек. Удивительная, надо сказать, тварь! Огромная голова с широченной пастью - а дальше сразу хвост. И живучестью обладала феноменальной. Зимой, в холода сорокоградусные вмерзала в лед, но летом вновь оживала.