Никита Филатов - Огненный лис

- Я хотел бы в конце месяца опять в Голландию... на пару дней.

- Хорошо, нет проблем.

- Помогите сделать разрешение на ввоз оружия?

Хозяин нахмурился и убрал руку с телефонной трубки:

- Какое? В каком количестве?

- Да ни в каком, собственно... Так, для себя - газовый пистолет и, может быть, ружьишко помповое.

Крепыш поморщился, хотя и с некоторым облегчением:

- Послушай, Ян Карлович! Не морочь голову. Я думал, что-то серьезное, а с такой ерундой... Ладно, вот телефон человека из милицейского отдела по лицензиям. Скажешь, что от меня - он все оформит. Да ещё и посоветует, что где выбрать подешевле!

Распрощавшись с хозяином и сдав куда положено отмеченный пропуск, Карла вышел из Большого Дома.

- Посоветует... посоветует... - бормотал он себе под нос, переходя Литейный. - Точно! Вот, значит, как...

Догадка кипящим молоком ошпарила мозг.

Ну как же он сразу-то не понял, ещё тогда? Конечно! Кто посоветовал тот и сдал.

Ян Карлович вспомнил тот злополучный выход на "Неделине", туманный причал Морского вокзала и пограничника Пашку Ройтмана. Приятель украдкой, за трапом разливает в пластмассовые стаканчики ром "Негро"... Со скорого Пашкиного дембеля разговор переходит на предстоящий рейс, на то, какие сейчас олухи на таможне - ни видео, ни радиоаппаратуру не досматривают. Вези чего хочешь! Лучшего тайника не придумать.

Он тогда, помнится, пообещал: если что - так и поступит!

- Значит, Пашка...

Как ни странно, злости на Ройтмана не было. Ни обиды, ни тем более ненависти... Только усталость и безразличие.

Потому что - слаб человек! Слаб и немощен.

Глава 2

Виктор Рогов стоял в прихожей и корчил гримасы собственному отражению в зеркале.

- Эй, ты чего там?

- Да ничего... Прыщи выдавливаю.

Получалось не то, чтобы совсем плохо, но уже через минуту нос Виктора приобрел лиловатый оттенок и кровоточил свежими царапинами.

- Какая рожа! - Восхитился Павел, когда брат появился на кухне. - Будь я мэром, людей с такими физиономиями даже в троллейбусы запретил бы пускать.

- Не беспокойся, мэром ты вряд ли когда-нибудь станешь.

- Это точно, - вынужден был согласится Ройтман. - С моей-то фамилией...

- Ну, не только в ней дело!

- Конечно... Кто я такой? Обычный прапорщик, несчастный сын рядового питерского рабочего!

Ройтман снова вздохнул, отставил поллитровую фарфоровую кружку и потянулся за бутербродом. Бутерброд был единственный - с маслом и колбасой "любительская".

- Ты мне налил?

- Да... Словом, в мэры мне дорога заказана.

- Ну и что? Нашел, из-за чего расстраиваться, - Виктор присоединился к чаепитию. По причине продовольственного кризиса в квартире и привычного эгоизма брата, ему пришлось довольствоватся только обломками сухарей. Суета... Если хочешь знать, я бы лично в мэры ни за что не пошел!

- Ой ли? - Поднял брови Павел.

- Точно. Посуди сам - чего хорошего? Забот по горло: тому угоди, с этим не поругайся... И все равно все на каждом углу костерят, белье грязное перетряхивают. Да ещё и живешь в страхе - не то снимут, не то посадят, не то вообще подстрелят чем-нибудь крупнокалиберным.

- Тоже верно... Лучше не высовываться. Клоп, говорят, миллион лет уже существует. А почему? Потому что маленький.

В общем-то, Ройтман смирился со своей участью. Но все же иногда хотелось чего-то большего, чем незаметное прозябание на оклад пограничного прапорщика.

Вокруг бурлила новая жизнь. Как на дрожжах поднимались сомнительные состояния "новых русских", вчерашних бандитов, ларечников и "пивников" - а во дворе, рядом с потрепанным "запорожцем" Ройтмана все теснее становилось от расфуфыренных иномарок.

Временами Павел чувствовал себя отставшим от поезда пассажиром.

Что же поделаешь? Не дано ему ни наследства богатого, ни семи пядей во лбу... Впрочем, надежда умирает последней.

- Кстати, действительно последний, - отметил Виктор.

- Что? - встрепенулся брат.

- Бутерброд был, я говорю, последний. Больше нет.

- Да ты что! Серьезно?

- Деньги закончились. Завтра и не представляю, что жрать буду.

- Я бы одолжил, - виновато пожал плечами Павел. - Но ты же знаешь... Сам на мели.

- Ладно, - отмахнулся Виктор. - Чего уж тут.

Он аккуратно вымыл обе чашки, а хлебные крошки стряхнул прямо на кухонный пол:

- Все! Завтрак окончен.

- Наверное, и обед тоже, - Павел ткнул пальцем в циферблат часов:

- А дальше что?

- Ужин? - смутился Виктор.

- Я о жизни говорю, братан! Как дальше жить будем?

Ройтман приспособил пустой коробок под пепельницу и закурил: