Никита Филатов - Огненный лис

Ройтман вылетел на оперативный простор, и не делая различия между проезжей частью и тротуаром понесся вдоль по Двинской улице. Лихо перемахнув через Обводный канал, он воткнул мотоцикл между двумя встречными трамваями и на красный свет оказался за перекрестком.

- Ты чего? - Завопил Виктор. - Сбавь скорость, убемся ведь!

- Не убьемся! - Ответил Павел, но дальше они поехали все же чуть помедленнее. А когда впереди показалась арка родного двора-колодца, он вообще остановился:

- На фиг... Хватит! Какие тут, блин, грабежи, а? Да я пока тебя сегодня ждал - чуть не обосрался.

- Обошлось же...

- Хватит. Не могу я! Понял? Все. Лучше уж Карлины билетики лохам продавать.

... А сейчас Паша Ройтман стоял в дверях - заматеревший, конечно, но все такой же застенчивый и безобидный с виду. Только темные мешки под глазами: то ли от бессонницы, то ли по причине злоупотребления спиртным.

- Здорово, братан. Здравствуй! - Радостно обнял его Виктор. - Хорошо, что пришел... Все уже в сборе, даже сам Ян Карлович не забыл - изволил пожаловать собственной персоной. Видал? Вон, у окна салаты втихаря пробует.

Запоздавший гость разулся, прошел в комнату и сразу же уселся за стол:

- Ну, будем здоровы! С возвращением, Витян.

Веселье началось. Народ звякнул рюмками, выпил и потянулся за закусками. Потом повторили, потом выпили по третьей, по четвертой...

- Ты как сам-то, Витек? - Вяло ковырнул тарелку с горячим Ройтман. Гадко там было, да?

- По-всякому, Паша... Конечно, место суровое. Не каждый выживет, понял? Ты бы, со своим характером... - тут Рогов красочно и не особо стесняясь в выражениях обрисовал собеседнику переспективу его социально-полового статуса "на зоне".

Да так, что Ройтман поперхнулся и замахал руками, словно отгоняя мух. Виктору даже стало жаль родственника:

- Ладно, не обижайся... Это у меня теперь шуточки такие. Расскажи, лучше, что у тебя-то новенького? Семья, дети? Гляжу, при погонах!

- Расскажи, расскажи, Пашенька, - встрял в разговор Ян Карлович по прозвищу Папа Карла. - Поведай миру!

Ройтман пожал плечами, и Виктор вопросительно посмотрел на третьего их собеседника, ожидая продолжения.

- Он у нас теперь большо-ой человек, - пояснил тот, подкладывая себе в тарелку салат из дефицитных кальмаров. - Шишка, одним словом! Сидит на Шпалерной, в ихнем управлении. Музеем заведует. Хи-хи... Почти, можно сказать, директор Эрмитажа.

- Да ну! - Удивился Рогов и обернулся к брату:

- Ты же, вроде, в порту, на таможне ошивался? Выперли, что ли?

- Да так, - поморщился от неприятной темы Ройтман. - Ерунда, в общем... А музея-то - всего две сабли, да один орден. Остальное - декреты всякие, бумажки... Даже спереть нечего. Сижу там, как дурак - штаны казенные протираю. Скукота! Зарплату - и то во-время не платят. Так что, приходится по вечерам халтурить, пассажиров на "запорожце" возить.

- Значит, так теперь живешь...

- Живу. Как все... Чего рассказывать-то?

- Пьешь?

- В каком смысле?

- Водочку... Сильно пьешь? - Уточнил Рогов, которого жизнь научила почти безошибочно распознавать людские пороки.

- Ну что вы, Виктор! Скажете тоже... - слишком уж явно обиделся Ройтман.

- Попивает, попивает, - подтвердил зловредный Папа Карла. - И не просто попивает, а жрет её, родимую, что ваша хавронья!

- Ян Карлович! Я бы попросил тебя...

- Ладно, все свои. Слышишь, Виктор? Ему нет бы накушаться тихо, да спать уйти. Обязательно ведь на подвиги тянет, за руль! Тут на днях, говорят, гаишники его тормознули на Краснопутиловской.

- Пьяного?

- Естественно! Улица глухая, вот он и решил по ней вечерком к отчему дому пробираться. Даже фары, мудак, загасил - чтобы машину не видно было. Ну, менты его за отсутствие освещения в темное время суток и остановили. Открывают дверцу - а там Павлик, в дрыбадан. Начали вытаскивать - ни в какую! Плюется, толкается, ногами машет...

- Не было этого!

Ройтман сидел красный и злой, но Ян Карлович только отмахнулся:

- Чего он им только не орал... И "где мой именной маузер?", и "на мое место встанут тысячи"! В общем, влипнуть должен был капитально, однако... До сих пор понять не могу, как это тебе, Пашенька, права водительские вернули?

- Да что же это такое? - Застонал Ройтман. Дождавшись, когда все отсмеются, он перешел в наступление:

- Сами вы, голубчик, лошадка темная! Лучше, про себя расскажите.

- А что? - Заинтересовался Виктор.

- Годы не стоят на месте, любезный братец. Идут, родимые! Идут... Ян Карлович буржуем заделался, гидрографию свою забросил к чертовой матери, и теперь богат до неприличности. Деньги лопатой гребет, а как был жидом, так и остался!