Юлия Эйч - Капкан для крысы.

Наконец впереди показался ярко освещенный проем, и мы вошли в уже знакомый нам зал с большой центральной витриной. В ней безмятежно переливалось точеными гранями изумрудное ожерелье.

— Как только нам сообщат, что объект прибыл, ты, Андрей, позвонишь Скокову. Пусть мчится сюда на всех порах, — инструктировал Гордеев. — Павел, вы со своими ребятами блокируете выход. Если мы не сможем задержать воровку, вы должны помешать ей покинуть музей.

У охранника на лбу выступила испарина, но он утвердительно что-то промычал.

— А почему сразу нельзя было сообщить Скокову обо всем? Засада из опытных милиционеров была бы более надежной, тебе не кажется? — мне не нравилась вся эта затея. Нужно было по всем правилам организовать облаву и ждать, а это все какая-то самодеятельность.

Яр покачал головой:

— Опытные милиционеры, увы, как правило, хорошо заметны опытным преступникам. Не верю я в способность нашей милиции проводить тонкие операции. Чтобы без шума, пыли. К тому же не исключено, что у Крысы есть своя крыса в органах. Лучше не рисковать, у нас только один шанс. Постараемся справиться своими силами. Я встану за этой витриной, от входа меня будет не видно. Ты спрячешься за дверью. Павел нас подстрахует.

На Павла было жалко смотреть. Он был бледен, губы подрагивали.

— А вы уже знаете, кто она, эта Крыса? — просипел он.

Меня тоже крайне интересовал этот вопрос.

— Вот скоро и узнаем, — ушел от ответа Яр.

— Но она будет вооружена? — не отставал охранник.

— Весьма вероятно. Вообще-то она — не убийца, только воровка. Но мы загоним ее в угол. Сами знаете, загонять крысу в угол занятие небезопасное.

Павел кивнул и вытер пот со лба. Пообещал, что будет на своем месте, и, неестественно выгнув спину, вышел из зала. Я посмотрел на часы. Только половина восьмого. Наверняка сидеть придется долго. Яр заметил мой жест:

— Вряд ли она заставит себя долго ждать — слишком поздний визит сотрудника может вызвать подозрение.

Я побродил между витринами, но не мог ни на чем сфокусировать взгляд. Смотрел на предметы под стеклом, но не видел их. В голове был полный сумбур. Мысли прыгали, как блохи на собаке.

— Думаешь, она придет? Поверила, что мы поехали собирать вещи?

Гордеев любовался изумрудами. Не отрывая взгляда от камней, ответил:

— В любом случае, у нас нет других вариантов кроме как ждать. Единственная возможность доказать ее виновность — поймать с поличным. Нам остается надеяться на алчность Крысы и… на ее профессиональную гордость.

Я вспомнил, что сам недавно думал о том, что гордость мешает мыслить рационально. Не зря это один из смертных грехов.

Мне надоело ходить, и я сел прямо на пол рядом с дверью. Гордеев еще побродил, поглазел на экспонаты, но он тоже был не слишком расположен к созерцанию, и последовал моему примеру. В гулкую тишину большого зала вплетался тихий гул уличного движения и бормотание радио на пункте охраны. Медленно текли минуты. Яр ожесточенно кусал губы, не мигая глядя на большую старинную люстру. В его непроницаемых темно-карих глазах отражались ее огоньки.

Я удивился собственному спокойствию. Никакого страха, даже волнения нет. Возможно, я не мог представить себе опасности, исходящей от изворотливой и хитрой, но все-таки хрупкой женщины. А может быть, я просто не верил, что она появится. Я снова сверился с часами. Мы сидели здесь уже 40 минут. Надо было захватить карты. Или скорее шахматы…

— Яр, сколько мы будем так сидеть? Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что Крыса придет.

На пороге появился Павел. Ему тоже не сиделось спокойно. Он ничего не сказал, но в его нервно бегающем взгляде был тот же вопрос.

Яр взъерошил волосы, подумал, но едва он открыл рот, зазвонил телефон. Кирилл! Мое сердце прыгнуло в горло и обратно. Все мышцы напряглись, готовые к действию. Павел схватился за косяк — верно, почувствовал слабость в коленях. Снова раздалась трель телефона. Только тут я понял, что это не гордеевский, а мой. Я поспешно вытянул трубку из кармана. Это был Скоков.

— Поздравляю, Андрей. Закончилось наше дело. Не совсем так, как мы планировали, но так тоже сойдет, — в спокойном голосе Лени проскакивали нотки радости.

— Не понял, — выдавил я.

Гордеев подошел вплотную, стараясь тоже расслышать новости.

— Бандиты добрались до вашей Крысы раньше нас и кокнули ее. Передо мной сейчас ее тело. Думаю, вы удивитесь, когда увидите, кто это.

У меня вдруг пересохло во рту: