Наталья Андреева - Проигравшему достается жизнь

– Так вы ему поможете?

– Как вести себя будешь, – рассмеялся Василий Андреевич. – Я тебя жду в девять.

– Вечера?

– Нет, утра!

– Хорошо.

«В девять вечера… Это значит… К нему поедем? Господи, он ведь женат! Неужели квартиру для меня снял?» Она вернулась на кухню. Володя пил чай.

– Я тут похозяйничал, – сказал он. – Пить очень хотелось.

– Послушай, ты меня не отвезешь?

– Куда?

– На встречу, – она не решилась сказать «свидание». – Мне надо передать это.

Она взглядом указала на куклу.

– Ну, уж нет! Я к этому больше не имею отношения! И так под статьей ходил! Спасибо! А если бы меня милиция остановила?

– Не остановила же!

– На такси поезжай.

– С этим? На такси?

– Почему я должен тебе помогать? Ты меня уже кинула однажды. Ладно бы Рина, мы вроде как дружили. А ты кто такая? У меня своих проблем хватает.

– Ладно, сама как-нибудь.

– Ты думаешь, что отдашь эту куклу и все?

– В каком смысле все?

– За тобой следить перестанут?

– А разве нет?

– Тебе надо пойти в милицию, – серьезно сказал Володя. – Написать заявление о том, что тебя преследуют.

– Ты с ума сошел?! Может мне еще и наркотики в милицию сдать?! Как я докажу, что это не мое?!

– Тебе надо…

И тут в прихожей раздался крик:

– Эй, хозяйка!

– Строители, – сказал Володя. – Дверь привезли.

– Одолжи мне денег, – попросила она, поспешно накрыв полотенцем куклу и чайное блюдце с кокаином. – Вечером приедет мама, она привезет. И я смогу отдать долг.

– Чья мама? – с иронией спросил Володя.

– Моя.

– Она тоже пьет?

– Что значит, пьет?

– Хозяйка! – в кухню заглянул мужчина в спецовке. – Надо бы оплатить доставочку!

Володя полез в карман.

– Спасибо, – сказала она, беря деньги.

– Я вообще-то не Рокфеллер. Сам на мели.

– Я отдам, – пообещала она.

– Ты вот что… – он замялся. – В общем, я тебя отвезу.

– Спасибо! – обрадовалась она. – Заезжай за мной в семь. Договорились?

– Договорились.

В шесть приехала мама. Увидев новую дверь, вздохнула:

– Хорошая. Сколько стоит?

– А ты сколько привезла?

– У меня были сбережения… Вот, – мама протянула ей несколько пятитысячных купюр. – Времена сейчас тяжелые, самой бы пригодились, но что ж делать? Они тебе сейчас нужнее.

– Да, у меня проблемы, – призналась она.

– А как же любимый мужчина?

– Не сложилось.

– Выходит, зря старалась? И лицо новое не помогло?

– Мам, мне и так плохо. Я знаю, что ты права, но не надо больше, хорошо? А тут еще соседка! Поговори с ней, скажи, что Марта уехала за границу. Замуж вышла, на работу устроилась. Что угодно. И что деньги я плачу тебе.

– Дочка, дочка… – мама тяжело вздохнула. – Сама изовралась и меня заставляешь. Я уж и так не знаю, что людям говорить? Как в глаза смотреть?

– Должно же это когда-нибудь закончиться? Черная полоса? Вот увидишь: и на нашей улице будет праздник! Я этого добьюсь!

– А я вижу, ты изменилась, – мама смотрела на нее пристально. – Вон, какая стала! Холеная.

– Я?!

– Смотришь по-другому, говоришь по-другому. Да ты ли это?

– Ну, конечно я! Кто же еще может жить в моей квартире? Мам, сходи к соседке, я тебя прошу! Она ведь в милицию пойдет!

– Этим все и закончится, – мама нехотя поднялась.

– Перестань!

– Если бы я могла тебя остановить… Чужая жизнь не пальто, надел, погулял и – в шкаф. Не то ты сделала, дочка. Не то…

… На следующий день она сидела перед Василием Андреевичем, держа на коленях картонную коробку с куклой. Все еще не верилось, что такой солидный, богатый мужчина так долго охотился за ее опасной начинкой!

– Привезла?

– Да.

Она поставила коробку на стол. Василий Андреевич взял ее бережно, открыл и, заглянув внутрь, с удовлетворением кивнул:

– Она. Ну, вот: полдела сделано.

Потом закрыл коробку, так же бережно поставил ее рядышком, на свободный стул и сказал:

– Теперь вернемся к нам с тобой. Я хочу сделать тебе предложение.

Она залилась краской:

– Но вы ведь… ты ведь женат!

– А я и впрямь подумал, что ты поумнела, – поморщился Василия Андреевич. – Разумеется, я женат. Какие твои условия?

– Условия?

– Какое ты хочешь содержание? Квартиру в подарок? Дом? Я нынче разжился недвижимым имуществом, так что не стесняйся.

– Что будет с Олегом? – она сразу поняла, какое имущество имеет в виду Василий Андреевич.

– Если ты не перестанешь об этом спрашивать, то плохо ему будет, – сказал он.

– Ты вернешь ему фирму?

– Еще чего! Пусть по судам побегает! А я теперь посмеюсь, – Василий Андреевич ласково погладил коробку с куклой. И в сердцах сказал: – Да забудь ты про него! Чаплыгин – фуфло! В штаны наделал, когда понял, какой сюрприз я ему приготовил. Да разве это мужик?