Наталья Андреева - Утро ночи любви

– Да и в Египте хреново.

– Точно! Турция – отстой! Я вообще больше десяти дней нигде не могу. Неделю мало, а две много. А в Италии тебе как?

– А никак. Мне знаешь, где классно?

– Где? – тот, у кого была серьга в носу, впервые выказал живой интерес.

– У друга на даче. Он летом в деревне живет, у бабки. Там заборов нет, а на футбольном поле всегда народ тусуется. Можно и в волейбольчик поиграть, там даже сетка есть! А если огород бабке прополешь, еще и покормят! Туда поеду.

– Здорово! – с завистью сказал проколотый нос. – Меня с собой возьми, а?

– Ага. На батином джипе рванем, туда много челов влезает. Тут недалеко. Деревенских покатаем. Оторвемся. А то – тоска...

Парни прошли мимо. И вновь тишина на поселковой улице. Стройку он увидел издалека. Забор все-таки был, но, похоже, временный. В нем зияли большие прогалы, в которые можно было разглядеть лежащие на земле блоки, доски, горы кирпича, суетящихся рабочих. Машинально глянул на часы: одиннадцать утра. Похоже, у этих рабочий день в разгаре.

Нырнув в один из прогалов, он попытался определить, кто здесь главный? У всякой команды есть бригадир. Остальные могут по-русски говорить настолько плохо, что толку от них не добьешься, а этот должен понимать заказчика с полуслова. Так, где же он?

– Тебе чего, мужик?

К нему, вытирая пот со лба, шел дочерна загорелый парень в заляпанной краской робе.

– Ты здесь главный?

– А тебе чего?

– Я из милиции.

Андрей Котяев достал из кармана удостоверение. Лицо у парня сделалось несчастное. Он сразу стал шарить по карманам.

– Погоди... Я хозяину позвоню...

– Это лишнее. Меня ваша регистрация не интересует. И то, чем вы здесь занимаетесь, тоже. Я по другому делу.

Без лишних слов он достал из кармана фотографию.

– Вот этот парень...

– Это ж Ванька! А я-то думаю: куда он делся? Вроде не пьет...

И тут Котяев сообразил: еще одна вещь поразила его при осмотре места происшествия, но потом он отвлекся на Эдика и оставил это без внимания. А теперь сообразил: загар! Лето выдалось на редкость холодное и дождливое, солнечных дней по пальцам пересчитать и ни одного по-настоящему жаркого. А лицо у Вани Курехина загорело дочерна, руки и шея тоже. Если бы он был из «этих», то понятно: Турция, Тунис, Средиземноморье... Курортный отдых, одним словом. Но по одежде не похоже, что парень мог позволить себе поездку в жаркие страны. Нет, конечно! Этот загар иного происхождения.

– Откуда вы? – спросил у бригадира.

– Пензенские.

– Россияне значит... Ну и как там, в Пензе?

– Лучше, чем здесь. Только денег заработать негде.

– Ну, понятно. Значит, этот парень из твоей бригады?

– Земляк, – коротко ответил бригадир.

– Давай-ка отойдем в сторонку, побеседуем.

– Может, хозяину позвонить?

– Успеешь.

Выходит, Курехин строитель. Чертов Мотало! Психотерапевт хренов! А ведь в самую точку попал! Такие здесь не живут. И так не пишут. Имеется в виду текст предсмертной записки.

– Как тебя зовут? – спросил у бригадира, присев на бревно.

– Ну Макс.

– А чего ты так напрягся, Макс?

– Так работать же надо.

– Мне тоже. Ты сядь.

Бригадир нехотя сел. Загар у них, похоже, профессиональный, достаточно и дня под нежарким московским солнцем, чтобы он проявился.

– Когда пропал Курехин?

– Ванька-то? С вечера здесь был. Мы полдома у бабки снимаем, в деревне, километрах в десяти отсюда. Часов в десять, как обычно, собрались, а он и говорит: «Я с вами не поеду».

– Машина твоя? – кивнул Котяев на потрепанную «девятку». Номера не Московской области, похоже, пензенские.

– Ну моя.

– А чего ты опять напрягся?

– А то, – огрызнулся бригадир. – Видать, убили его. Понятно, кто крайний. Москвичей-то не тронете, а мы – вот они. Кому в тюрьму-то охота? У всех жены, дети. Не от хорошей жизни мы здесь хребет ломаем. Деньги нужны. – И со злостью: – Ну давай! Хватай, сажай!

– Ты успокойся. Никто вас не тронет, если вы и в самом деле не виноваты. Ты скажи мне вот что... Какое у Курехина было образование?

– Какое такое образование? – наморщил низкий лоб Макс.

– Школу он закончил?

– Ну. Девятый класс осилил еле-еле. Потом колледж, – оскалился бригадир. – Есть у нас такой. Раньше было ПТУ, а теперь – колледж.

– Грамотный?

– Кто? Ванька? А вот ты сам смотри...

Бригадир достал из кармана заляпанных штанов мятую бумажку. Аккуратно расправил ее на колене и протянул ему. Он тоже аккуратно, двумя пальцами взял, стал читать. «Я Курехин Иван нынчи взял у брегадира две (2) тыщы рублей под зар плату...» Двадцатое июля, подпись. Странно. Почерк вроде бы тот же, и подпись похожа, но текст расписки абсолютно безграмотный. Как два разных человека писали!