Сьюзан Конант - Пес, который говорил правду

Насколько удобнее и приятнее иметь дело с умной собакой, чем с глупой! Рауди глаз не спускал с пиццы с той самой секунды, как открыли коробку, и знал, что я сказала правду. Он следил за каждым куском, попавшим в рот каждой из нас. Глупая собака могла бы подумать, будто я что-то утаила от нее, и клянчить еще, но Рауди не таков.

— Бен Мосс — совладелец собаки, — продолжала острить Рита. — В основном это характеризует его личность. Что еще тебе хотелось бы о нем узнать?

— Прекрати! — возмутилась я. — Скорее всего, я его не знаю. А собаку знаю только потому, что его жена водила ее дрессировать в нашу группу для начинающих. Там я и заметила этого пса. Люблю риджбеков! Их редко встретишь. Я даже не знала, замужем ли вообще его хозяйка. Ты думаешь, если я видела ее, так я должна знать и ее мужа? Интересно, что сказала бы по этому поводу Элейн?

— Вообще-то, я имела в виду несколько другое. Я думала: если ты видишь собаку, то по ней сразу определяешь, каков ее хозяин…

— Рита, ради Бога, прекрати! Не понимаю, почему ты так несерьезно настроена? В конце концов, Донна Залевски была твоей клиенткой!

Трудно сказать, какое слово лучше выбрать в разговоре с Ритой: «больной» или «клиент». Иногда она и сама говорит «больной». Но если я себе это позволяю, страшно обижается. «Клиент», конечно, звучит как «покупатель», как будто у нее магазин или парикмахерская. Оно напоминает слово «потребитель». В конце концов, Рита не новый сорт кетчупа и не новая модель пылесоса. Когда-то на мой прямой вопрос: «клиент» или «больной», она ответила, что это зависит от того, насколько человек болен. Впоследствии она говорила, что это была шутка. Но вопрос серьезный, и шутками тут не отделаешься.

— А Элейн, — напомнила я, — была твоей подругой.

— Я неплохо знала Элейн, — сказала Рита. — И мне в самом деле очень жаль ее. Но послушай! Ты уже расстроила Келли Бейкер. Теперь ты собираешься нанести визит Моссам и попросить интервью у их собаки? Хочешь сделать из этого пса звезду? Такой у тебя будет предлог для визита? И кончится все это «Собачьей жизнью»!

— Вполне возможно.

— Хватит бередить чужие раны! Если ты все-таки решишься на разговор с Шейлой Мосс, умоляю: не упоминай Элейн Уолш!

— Ты мне не скажешь почему?

— Разумеется, не скажу.

— Ну, тогда у меня нет причин не упоминать Элейн.

— Есть. И одна из них — моя просьба ее не упоминать.

— И если я сделаю, как ты хочешь, ты похвалишь меня и погладишь по головке?

— Холли, ну почему ты не хочешь просто поверить мне на слово? Там отношения, о которых ты даже не подозреваешь. Надеюсь, тебе не доставляет удовольствия делать людям больно?

— Так она тоже лечилась у Элейн?

— Нет, Холли…

— Рита, если у нее с Элейн были близкие отношения, то, возможно, ей, наоборот, будет полезно поговорить сейчас об Элейн. Когда теряешь дорогого человека, тебе важно знать, что окружающие тоже скорбят о нем. А если у них были… какие-то особые отношения, то мне, в конце концов, все равно. Не так уж я провинциальна, как тебе нравится думать. Я знаю, что Элейн не считалась с буржуазными табу…

— Да не было у Элейн романа с Шейлой! У Элейн был роман с Беном. Может быть, она это так не называла. Не знаю, как именно она называла эти отношения.

Рита вытянула шею и посмотрела вверх, как будто ожидая, что Элейн с неба подскажет ей нужное слово. Она не подсказала.

— Элейн говорила мне, что она вообще не верит в брак. Может быть, она и в самом деле не верила… — робко начала я.

— Она никогда не вела с тобой разговоров о сестринской любви?

— Кажется, нет.

— Мне удавиться хотелось, когда она излагала свои взгляды. Правда, потом она перестала так носиться с этой идеей. Это вышло из моды.

— А Шейла Мосс знала об Элейн и Бене?

— Я ее не спрашивала, — ответила Рита. — И тебе не советую.

— А Кевин знает?

— Его я тоже не спрашивала.

После ухода Риты я выпустила Кими. Я чувствовала себя виноватой. Рауди съел всю корочку от пиццы. Мне даже не пришло в голову отложить кусочек для Кими.

— Ты тоже моя собачка! — успокоила я ее. — Извини меня! Я совсем забыла.

Я позвонила Стиву:

— Это Холли. Мне не дает покоя одна мысль. Может быть, это глупо, но я должна спросить.

— Насчет Кими? Это нормально — то, что она поднимает ногу. Нормальная, здоровая сука.

— Это я знаю, — заверила его я.

— Овчарки тоже так делают. И многие другие породы.

— Я знаю!

— Так в чем же дело?

— Сейчас я тебе все выложу без подготовки и не раздумывая. Возможно, все это ерунда. Дело в том, что Элейн Уолш не признавала брака, потому что считала его одной из форм рабства. Она об этом писала в своих книгах и говорила. Кстати, ты разделяешь такую точку зрения?