Майкл Шейбон - Окончательное решение.

— Мама, — проговорил он, повернулся и вышел.

— Мама, — сказал Бруно приглушенным голосом. Лайнус Штейнман посмотрел на попугая с глубокой нежностью, и это было единственное узнаваемое чувство, которое Паркинсу довелось наблюдать у мальчика. И вдруг чистым, нежным, похожим на звук флейты голосом, которого Паркинс никогда раньше не слышал, птица начала петь:

Прелестное контральто, лившееся с перерывами из клюва серой птицы в углу, звучало волнующе по-человечески. Все прислушались, и тогда Лайнус Штейнман поднялся со стула и подошел к жердочке. Замолчав, попугай шагнул на протянутую к нему руку. Мальчик обернулся, в его глазах стояли слезы, и читался простой вопрос.

— Да, дорогой, — со вздохом сказала миссис Пэникер. — Мы тебя извиняем.

Они увидели, что он сидит перед входной дверью на маленькой скамеечке для ног, в шляпе и плаще, несмотря на жару, обхватив загорелыми руками набалдашник терновой палки. Хоть сейчас в путь. Как будто — но это было совершенно невозможно — он их ждал. Должно быть, они застигли его на пороге — ботинки зашнурованы, и он собирается с силами перед утренней прогулкой по окрестным холмам.

— Вы кто такой? — обратился он к инспектору Беллоузу. У старика был поразительно ясный взгляд. Огромный нос задрожал, словно принюхиваясь. — Говорите.

— Беллоуз, — представился инспектор. — Детектив Майкл Беллоуз. Прошу прощения за беспокойство, сэр. Но я здесь новичок, пытаюсь, так сказать, разобраться, что к чему, и не переоцениваю свои возможности.

При последнем откровении сопровождавший инспектора констебль Куин кашлянул и вежливо перевел взгляд в пространство.

— Беллоуз… Я знал вашего отца, — предположил старик. Голова его подрагивала на немощной шее. На щеках были заметны пятнышки крови и пластырь, приклеенный после торопливого стариковского бритья. — Так ведь? В Уэст-Энде. Рыжий парень с усами. Специализировался, как мне помнится, на мошенниках. Я бы сказал, не без способностей.

— Сэнди Беллоуз, — сказал инспектор, — Это мой дедушка. А как часто мне доводилось слышать его лестное мнение о вас, сэр.

Не так уж часто, про себя подумал инспектор, гораздо чаще он ругал тебя последними словами.

Старик кивнул с серьезным видом. Острый взгляд инспектора заметил мимолетную грусть, минутное воспоминание, отпечатавшееся на лице старика.

— Я знавал очень многих полицейских, — сказал он. — Очень многих. — Его упрямое лицо просветлело. — Но всегда рад познакомиться с еще одним. И констебль… Куин, полагаю?

Теперь он навел свой хищный взгляд на констебля, смуглого, задумчивого парня с носом картошкой, который был сильно привязан — но старался не подавать виду — к предыдущему инспектору, теперь, к несчастью, покойному, явно предпочитавшему старые и основательные методы в работе. Куин коснулся пальцем фуражки. Не слишком разговорчивый малый, констебль Куин.

— Так кто у нас умер и как? — спросил старик, и вновь у инспектора возникло странное чувство, что их прихода, каким-то невероятным образом, ожидали.

— Человек по фамилии Шейн, сэр. Удар тупым предметом по затылку.

На старика эти слова впечатления не произвели. Даже, скорее, разочаровали.

— А-а, — протянул он, — Шейна ударили по затылку. Тупым предметом. Понятно.

Все-таки мозги у него плохо варят, пронеслось в голове инспектора. Теперь не тот, что раньше, не долго думая, решил Куин. Жаль.

— Я вовсе не в маразме, инспектор, уверяю вас, — сказал старик. Прочел его мысли. Нет, это невозможно. Понял по выражению лица, по наклону плеч. — Просто сейчас очень важный момент, кризис, если хотите, там, у меня в ульях. Я никак не могу их забросить ради ничем не примечательного преступления.

Беллоуз и констебль переглянулись. Инспектор был довольно молод, а убийство — в Южном Даунсе дело довольно редкое, чтобы оба полицейских не увидели ничего примечательного в том, что человеку размозжили голову кочергой или дубиной за домом викария.

— Этот Шейн был вооружен, сэр, — вставил констебль Куин. — У него нашли револьвер «Уэбли», хотя он утверждал, и мы ничего другого не установили, что он всего лишь коммивояжер по линии… — Тут он достал из кармана небольшой клеенчатый блокнот и справился с записями. Вид этого блокнота с аккуратным перечнем абсолютно бессмысленных фактов вызывал стойкую ненависть у инспектора. — …поставок механизмов и оборудования для молочных ферм.