Эдвард Айронс - Карлотта Кортес

Его внимание привлекла Плежер. Она и Пабло сидели рядышком, держа друг друга за руки.

Зазвонил телефон.

Мануэль Сильва, владелец одноименного бара, задержан детективами местной полиции. Сильва вспомнил Переса, потому что тот вел себя как-то необычно. Искал человека по имени Харвей Шейн. Шейн управляет небольшой частной компанией по прокату грузовиков. Он сидел в баре, когда появился Перес. Они быстро о чем-то поговорили и вместе ушли.

— Вы знаете, куда они отправились? — спросил Дарелл.

Ответ детектива подробностями не изобиловал.

— Один из грузовиков Шейна стоял около бара. Мануэль видел, как они сели в него и уехали. Куда — не знает.

Опять тупик.

Дарелл положил трубку на место. Перес разъезжает по городу на грузовике с единственной целью — забрать где-то две недостающие бомбы. Где?

Барни распорядился о введении всеобщего положения «тревога» останавливать на дорогах все грузовики Шейна и досматривать их. Еще одна полицейская машина отправлась туда, где находились гараж и офис Шейна. Через пятнадцать минут пришло сообщение, что в окнах офиса света нет, а двери заперты. Гараж со множеством грузовиков был тоже на запоре, но охранялся дежурным. Один грузовик отсутствовал. Тут же по всему Бруклину был передан приказ искать грузовик по номеру и описанию, данному сторожем.

Наступило три часа ночи.

Дарелл вдруг подозвал Барни Келза.

— Склады на товарных станциях! Ночью никто не работает. Если Пересу с Шейном нужно взять бомбы, им придется пойти на взлом. А ведь об этом сразу же станет известно в Уголовке…

Барни Келз опять сел на телефон.

Дарелл вытащил очередную сигарету. Виттингтон снова названивал в Вашингтон, а Дарелл, снедаемый нетерпением, прошел к фасадным окнам и, стоя в потемках, уставился на улицу. Туман, окутавший гавань Нью-Йорка, добрался и сюда. Фонари тускло светили сквозь цветные ореолы. Было такое чувство, будто и в голове сплошной туман. Противно ныли кости, нудил каждый мускул — память о Хустино.

Сзади подошел Виттингтон. В полутьме лицо старика смахивало на маску мертвеца.

— Ругался с Вашингтоном, — устало сказал он. — Не понимаю, тчо там творится. Какое-то сборище идиотов.

— А я считал, что вашему Особому отделу предоставлена свобода действий и максимум полномочий.

— Не совсем так. Только до определенного предела, Сэм. — Старик, казалось, уже ни на что не надеялся. — Правда, этот предел мы можем порядочно растянуть. Но тут, откуда ни возьмись, появляются болваны, которые ставят на все гриф "совершенно секретно" и трясутся от страха над своими же запретами, будто так повелел сам Господь Бог. Вашингтон сам себя терроризирует, боясь сказать или сделать что-то не то. А на безопасность страны наплевать! Вот уже в течение трех часов, с тех самых пор, как ты благополучно вернулся, я пытаюсь убедить болванов, что промедление смерти подобно. Необходимо изъять у Кортесов наличные бомбы.

— А я-то грешным делом подумал, будто вы приняли решение выжидать.

— Разумеется. Пока ты был там. Они бы прикончили тебя.

— Спасибо!

— Я тут ни при чем. Как только ты выбрался, я связался с Комиссией по атомной энергии. И они сразу же наложили табу на любые наши действия. Вы, видите ли, не имеете допуска! Можешь себе представить такое? — Лицо Виттингтона подергивалось от гнева.

— Н-да… — медленно произнес Дарелл.

— Потом стали настаивать, чтобы к бомбам не прикасался никто кроме людей из их команды. И я получил категорический приказ — ничего не предпринимать, пока те не прибудут.

— Ну и где же они?

— Сидят в Филадельфии из-за тумана. — Виттингтон совсем помрачнел. Его руки находились в постоянном движении — щелкали суставами пальцев.

— Но нельзя же, чтобы так продолжалось! — воскликнул Дарелл.

— Нельзя. Поэтому придется взять всю ответственность на себя. И за это они перережут мне глотку.

Дарелл задумался.

— А что если Вашингтон прав? Вдруг у нас произойдет осечка?

Виттингтон смотрел на него как загнанный зверь?

— Ты имеешь в виду, будто Кортесы знают, как задействовать бомбы?

— Да.

— Ты подслушал разговор?

— Это не обсуждалось.

— Тогда придется уповать на то, что они так же беспомощны без Переса, как и мы.

— А если нет?

— Тогда взлетит на воздух порт, — безжизенным голосом произнес Виттингтон.

— И заодно сотни тысяч людей, а несколько миллионов пострадают от радиации, — добавил Дарелл.

— Неужто думаешь, мне это не приходило в голову? — зарычал Виттингтон. — Я от этих мыслей скоро с ума сойду. Вполне вероятно, ублюдки в Вашингтоне правы и кое-что знают лучше нас. Мне только остается отойти в сторонку и не возникать. И все же я каждой клеточкой чувствую, что мы обязаны забрать эти бомбы у Кортесов сейчас, без промедления, не дожидаясь прибытия спецкоманды. — Виттингтон замолчал и тяжко вздохнул. И вдруг решительно заявил: — Я вызову Фрича и отдам приказ начать операцию по захвату.