Ольга Хмельницкая - Из бутика с любовью

– Мне нравится, – сказала Марина, проведя пальцем по толстому стеклу в виде призмы. – Такой милый буфет. Такие, видимо, были в семьях до тысяча девятьсот семнадцатого года. Там хранились сладости. Мне бы хотелось, чтобы наш ребенок, повзрослев, тоже имел свой личный волшебный буфет со сладостями.

Дима улыбнулся. Марина прошла дальше.

– Хороший подбор предметов интерьера, – заметила она, глядя на табуретку с ножками в виде копыт лошади Пржевальского.

Они вышли, оплатив буфет, китайскую ширму с Хуанхэ, которую Марина надеялась-таки куда-то пристроить, и торшер.

Следующей секцией торгового центра был цветочный бутик.

Петр сидел перед могильным холмиком и пил коньяк. Горло обжигало, желудок обволакивало нечто теплое, а разум – туманное, все становилось далеким и не важным.

– Еще сто граммов – и станет не больно, – сказал сам себе Петр.

Евгения до некоторой степени скомпенсировала его горе, заполнила ощущение пустоты и отвлекла его. Но теперь ее не было, и краткая история о том, как отчаявшийся и раздавленный чувством вины мужчина готов пожертвовать собой и пойти к той, кому нужен, наплевав на свое собственное «я», завершилась.

– Я пошел бы, – продолжал монолог Петр, – и был бы верен ей, и мясо бы готовил. Но без хамства, без понукания и без позы «охотник попирает ногой поверженного льва».

Евгения подошла и села рядом.

– Дай мне глотнуть, – сказала она.

Он молча передал ей бутылку.

– Как ты такое пьешь, – сказала Евгения, закашлявшись.

– Что есть, то и пью, – ответил он. – Я тебя не заставляю. Принесла бы что-нибудь свое.

Она сделала еще глоток. На ней был серый офисный костюм и черные туфли. Он уже знал, что она носит только черные туфли и только серые костюмы.

– Я рад, что ты пришла, – сказал он, – догадалась, где меня найти, да?

– Да.

– И зачем?

– Зачем пришла?

– Ага.

– Ну, мясо же надо доделать.

Он фыркнул.

– И все?

Массивная черная ворона села на деревянный крест, еще совсем свежий, светлый, торчащий из холмика рыхлой черной земли, усыпанной цветами – пополам искусственными и натуральными, едва начавшими увядать.

– Тут много птиц, – сказал Петр, – здесь хорошо. Извини, но мясо тебе придется доделать самой.

После небольшой паузы она встала.

– Как скажешь. Но если что, ты знаешь, где меня найти.

– Ты тоже. Я все время здесь. Двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Через кладбище шла согбенная фигура в лохмотьях.

– Петро! – сказала фигура. – Ну что, споем? Ла-ла-лаааа…

Евгения оставила их вдвоем распевающими «Реквием» Моцарта.

В бутике, где было влажно и прохладно, стоял аромат свежей зелени. В огромные ведра плотно набиты розы. Почему-то Марине больше нравились розочки маленькие, камерные и изящные. Огромные выглядели менее натуральными, им не хватало живости, и в вазах они казались сделанными из крашеной ткани.

– Какой красивый цвет, – сказала Марина, показывая на яркие оранжевые миниатюрные розы, – как огоньки.

– Сколько их в ведре? – спросил Дима.

Консультант радостно подобралась, почуяв крупного клиента.

– Сто штук, – ответила она, – могу продать вместе с ведром.

– И вот хорошенькие, – заметила Марина.

Розочки были желто-зеленого цвета, контраст листьев с лепестками в этом случае был невелик, бутончики казались продолжением стебельков. Потом Марина восхитилась сиреневыми розами, нежно-розовыми с красным ободком, черно-красными бархатными и в конце концов остановилась на самых первых, огненно-оранжевых.

– И ведро давайте, – кивнул Дима.

У Марины зазвонил телефон.

– Да, Анастасия, я вас слушаю, – сказала она, мгновенно забыв о розах. – У вас что-то случилось?

– Я долго думала, звонить вам или нет, – сказала Анастасия в трубку, – но потом решила, что это может быть важным, хотя я не люблю звонить и общаться тоже не люблю. Дело в том, что мне пришло сообщение с текстом «Ты самая последняя». Отправлено из Интернета, отправителя узнать невозможно.

– Самая последняя, – повторила Марина. – Анастасия, спасибо. Будьте осторожны. Вы же дома, как мы и договаривались?

– Не совсем, – сказала Анастасия, – я в торговом центре возле дома, покупаю... кое-что из спортинвентаря.

– Послушайте, Анастасия, – почти закричала Марина. – Уходите оттуда. В торговые центры вообще ходить опасно. У нас уже два трупа – Кира и Ульяна.

– Она самая последняя, – сказал Дима. – Сейчас не ее очередь. Либо Лизы, либо Иры.

– С Ирой нет связи. Она неизвестно где. За Лизой наблюдают. Она пьянствует и пишет картины. И поэтому может оказаться, что очередь именно Анастасии.