Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив

– Твой почерк? – спрашиваю.

– Мой! – отвечает.

– Ты писал ее?

Он еще раз мельком глянул на листок.

– Я писал. Только…

Я его перебиваю.

– Ты, ешь! Ешь и слушай. И не перебивай меня, пожалуйста. И все я ему выдала, что о нем думаю и как представляла себе семейную жизнь; что не должно быть лжи между мужем и женой, что он мог уехать надолго, и положиться на меня. Я ему была бы, если не любящая, то верная жена. А теперь я снимаю с себя любые обязательства, данные и перед богом, и перед собой, и перед законом, и не желаю его знать.

– Доедай, борщ, чтобы не сказал, что не покормила. Есть еще мясо жаренное. Съешь и его. Для тебя готовила. А потом, собирай свой чемодан. И съезжай обратно к ребятам.

Он попробовал со мною объясниться, но я была непреклонна.

– Съезжай и все! Я с тобой жить не буду. Ты меня обманул. Свою жизнь на обмане я не собираюсь строить. У нас с тобой, разные взгляды на жизнь. Я предпочитаю, есть хлеб свой, пусть черствый, но свой. Ни икры, ни украденного торта мне не нужно.

– Поел?

– Поел!

– Прощай!

Девчонки ничего понять не могут. Всю неделю все так славно было и вдруг, с чемоданом и вперед. Но заподозрили, что тут что-то неладно.

А к вечеру и ты появился, через столько месяцев.

Виновата я была перед тобой. Ох, как виновата. Ничего я не стала скрывать и сказала тебе, что вышла замуж. Только не стала, оправдываться перед тобою, рассказывать, что меня обманули. Посчитала, ни к чему это. Сама поскользнулась, сама и вставай. Только поэтому я тебя и хотела оставить на ночь. Я понимала, что это будет наша последняя ночь, ты уйдешь и никогда больше не вернешься. Измена, пусть и невольная, не прощается. Поэтому я такими умоляющими глазами смотрела на тебя. Этой ночью я прощалась бы с тобой.

И ничего тебе не надо было знать, как я замуж вышла, как ждала тебя, как себя жизни лишить хотела. Зачем? Ты как-то принес бутылку вина и сказал, интересно, сколько она улежит? Мы ведь с тобой не пили никогда, ни вино, ни что покрепче! И решили мы с тобой, что выпьем его через десять лет. Я сохранила это вино.

Арина прильнула к Рюрику и погладила его волосы. Печальный рассказ медленно потек дальше.

– Ты не захотел остаться. Обиделся. По лицу я видела, что ты расстроен, что не ожидал от меня такого предательства. Тебя я не виню. Я ведь тоже привыкла по жизни предъявлять к себе, и людям, повышенные требования. И если человек, не соответствует своему высокому предназначению, я его просто вычеркиваю из жизни. Мне он неинтересен.

– Прошлый раз, так получилось, – сказал Скударь. – что я вынужден был пропадать несколько месяцев. Мне нужно было сделать одно неотложное дело, а пока я его не сделаю, я не мог появиться у тебя. Не подумай, там женщины и близко не было. А у тебя я не остался, не потому, что оскорбился. Любовь к тебе я уносил с собою, а тебе желал только счастья. Ты замужняя женщина. Любимая, не вор я, не урод без совести и чести. Только поэтому, я ушел!

Приукрашивал действительность Скударь.

Ушел он потому, что обиделся. Это он потом, себе придумал такое объяснение.

– И как же ты потом, вернулась в Алексею, если выставила его за дверь? – с ревностью в голосе, спросил Скударь.

Она оживилась:

– Говорю же тебе, что он оказался, намного благородней, чем я ожидала. Прошло уже две недели, как мы с ним разбежались в разные стороны. Я на работе подала заявление на расчет, осталось вторую неделю доработать, как вдруг, подходит ко мне Настя, и говорит, что это она подложила мне под подушку записку.

Ну, тут я о Лешке совсем плохо стала думать. Мне даже разговаривать с нею не захотелось. Однако, спрашиваю:

– Может быть, ты скажешь еще, что ты ее и написала?

И знаешь, что она мне отвечает? Написать говорит, не написала, а приписать приписала. Всего одно слово приписала. Приписала слово «прощай». Его в записке не было.

– А ты, откуда, – говорю, – об этой записке знаешь?

Она отвечает:

– Эта записка, мне предназначалась. Лешка мне ее написал. Я ему, почитай объяснилась в любви, а он написал, что «я клевая девчонка, но между нами ничего не получится». И продолжает. – Это ты Арина мне дорогу перешла. Он от тебя глаз оторвать не может. Из-за тебя из нашей квартиры не вылезал. На одну тебя зыркал глазами, а на меня ноль внимания. И решила я тогда, раз так, если ты мне стала поперек дороги, если подушка у меня из-за тебя мокрая от слез, то и ты Аринушка, поплачь. А то тебе, и один жених, и жених – второй, а мне – ничего. Приписала, – говорит, – я к той записке, что он мне в ответ прислал, слово «прощай» и тебе под подушку сунула. Думаю, спать ляжешь, и у тебя нос мокрый будет.