Дмитрий Щеглов: Жилищная афера

– Тогда выходит, зря убили Капецкого. Хотя я думаю, если вас она не интересует, то милицию уж точно заинтересует.

Семен Фасонов вытащил из кармана ручку и сказал:

– Ладно, я согласен! Я первый подписываю! Где ваш договор? На что он?

– На ту квартиру, что вы мне обещали, номер сто восемьдесят пять!

Любовь Гурьевна протянула ему три листа. Он бегло пробежал по тексту договора и недовольно сказал:

– Неплохо бы было, чтобы наш юрист, Банкетов его просмотрел, но он сейчас в Париже.

Дольше всех смотрел банкир, прежде чем оставил свой автограф. Зато Сахно подписал его, глянув только на предмет договора. Как только документ оказался в руках главного бухгалтера, она показала на Лизу, и обратилась к пайщикам.

– Может быть девочку отпустим?

– Конечно!

– Что за вопросы!

– Извините, мы не подумали! А почему она раньше не уехала?

Главный бухгалтер строго посмотрела на пайщиков.

– Ей, уважаемые господа, согласно той бумаге, которую вы ранее подписали, компенсация положена. Я думаю, она ее получит и уедет! Навсегда!

Неприятная минута настала для Лизы. При слове компенсация согласных возгласов не послышалось. Банкир встал и снова стал ковырять пальцем дырку появившуюся в стене после выстрела из пистолета. На первый взгляд, она была похожа на отверстие, просверленное дрелью. А Нестор и Семен недвусмысленно посмотрели на бок Лизы, на который Любовь Гурьевна наложила бактерицидный пластырь. Вот тут Лиза и пожалела, что не дала себя расцарапать сильнее. Пусть бы хоть капелька крови попала на блузку, если уж дырки от пули с раной не совпадают. Ни рану, ни дырки демонстрировать Лиза не собиралась.

Правильную тактику она выбрала. Все трое, сначала ожидавшие от нее показа царапины, вынуждены были отвести взгляд. Молчала и главный бухгалтер. Она тоже была неплохим психологом. Не ей, им надо было в течение нескольких секунд принять решение. Цейтнот редко кому идет на пользу. Память подвела банкира:

– А глянуть можно?

Лиза продолжала сидеть молча, а главный бухгалтер взорвалась:

– Вы, только когда труп перед собой видите, только тогда верите, что стреляли? Что там глядеть, вскользь пуля прошла. Вызывай Лиза милицию, пока не поздно. А деньги через суд получишь!

Банкир дал задний ход.

– Вы меня не так поняли! Я просил глянуть на наше решение, у меня оно напрочь, из головы вылетело. Какая сумма компенсации положена в этом случае?

Главбух молодец, правильно избрала наступательную тактику. Она резко швырнула в лицо банкиру гневные слова:

– Какая сумма положена? Копейки! Двенадцать среднемесячных окладов. Тридцать тысяч долларов. Четыре ваших колеса. Вы понимаете или нет, человек не хочет с нами работать, и уходит от нас не нанеся нам никакого вреда, тихо и благородно. Или вы предлагаете вызвать милицию и сделать по всей форме заявление? Это я ее попросила до вашего приезда повременить.

И в это время в кабинет просунулась голова начальника службы безопасности банка.

– Пистолет брошенный нашли, метрах в десяти! – обрадовал он сидящих в кабинете. – Стреляли из него один раз. Гильзу пока не нашли.

О господи, закатившуюся гильзу Лиза увидела под креслом. Пронеси всевышний. Только бы никто ее не доглядел. Ох, сколько же у них с главным бухгалтером и Мыколой будет еще нестыковок, если заставят писать объяснения.

– Не будьте жлобами, отдайте человеку честно заработанные деньги! – сказал Нестор Сахно.

Главный бухгалтер полезла в сейф и вытащила оттуда коробку с деньгами. Она предложила пройти Лизе в свой кабинет.

– Молодой талант! – вслед Лизе восхищенно прошептал Семен Фасонов. – Кио! Коперфильд!

– О чем ты? – спросил его Нестор. Семен посмеиваясь показал на дырки почти по центру, на Лизиной кофточке.

– Когда он собрался стрелять, я ее за кофточку потащила! – бросилась на защиту Лизы Любовь Гурьевна.

– А я думал, она за угол стола зацепилась! – уже откровенно похохатывая воскликнул Семен. – Поздравляю вас баронесса!

– Рано смеешься! – сказала главный бухгалтер и положила перед учредителями на стол видеокассету. – Надеюсь, без нас ее посмотрите!

Они с Лизой зашли в бухгалтерию, оставив одних мужчин в директорском кабинете. Любовь Гурьевна закрыла дверь на ключ, написала на бумажке курс доллара, умножила его на тридцать тысяч и отсчитала искомую сумму в рублях. Перетянув в ее резинкой, она протянула ее Лизе.

– Ты конечно Лизанька могла бы и сейчас уйти, расписавшись за нее. Но давай подождем до конца. У меня что-то нехорошо на душе.