Дмитрий Щеглов - Рояль в кустах

Эльза и без нее поняла, что толк от поездки будет небольшой. Надо возвращаться домой. А словоохотливая старушка, видя, что ей не торопятся отвечать, стала рассказывать:

– В прошлом году графиня Куракина из Германии приезжала, старенькая, но еще крепится, – тоже на шестой этаж поднималась, в свою старую квартиру. Хозяева были дома. Она у них часа три просидела, чаи распивала, а мне вот брелок на ключи подарила, на память. Старушка загромыхала связкой ключей. Эльза увидала в ее руках знакомый брелок. Эльза решила задать последний вопрос:

– А на шестом этаже живут одни и те же люди?

– Пока да, но я слышала, что в одной внуки хотят продать квартиру и разъехаться. Пол года ищут покупателей, найти не могут. Цену ломят неимоверную. Не стоит она того.

Эльза была благодарна старушке за рассказ. Все, что ей надо было, она узнала. Эльза полезла в дамскую сумочку и достала из него дорогой парфюмерный набор. Он был еще запечатан.

– Это вам!

При виде подарка у старушки увлажнились глаза.

– Спасибо! – прозвучал благодарственный старческий голос, но дарительница была уже далеко. Быстрым шагом она шла к поджидающей ее машине.

– В аэропорт! – жестко сказала она водителю, кидая спортивную сумку на заднее сиденье. Тот удивился перемене ее облика. Перед ним сидела не испуганная девица, какой она казалась по дороге сюда, а властная женщина. До самого аэропорта она не проронила ни единого слова. Озадаченный водитель тоже молчал. В аэропорту она бросила на сиденье стоевровую купюру и твердым шагом направилась в зал отлета.

Волчица! – буркнул ей вслед водитель такси, отъезжая со стоянки. Он очередной раз посмотрел в зеркало заднего вида. Автомобиль с двумя мужчинами, что всю дорогу, как приклееный следовал за ним, остался на месте. Таксист облегченно вздохнул. Он никого не интересовал. Мужчины проводили его такси равнодушным взглядом и закурили.

– Сука! – выругался атлет-верзила сидящий на пассажирском сиденье. – Хорошо, что пари не заключил с Цезарем. Все-таки его лысая башка неплохо разбирается в людях. Придется ему сегодня же позвонить и сказать, что рыбка не клюнула.

– Позвони!

– Как ты думаешь, зачем она в Москву приезжала?

– Старушке парфюмерный набор подарить! – расхохотался водитель. – Приперлась из Германии, чтобы древней вахтерше губную помаду с кисточками преподнести. Смех, да и только. Хорошо, что я бинокль всегда с собой вожу.

– Цезарю, позвоню, не поверит! Надо бы со старушкой из подъезда того дома поговорить, сможешь?

– Смогу! – кивнул головой водитель и завел двигатель. – У меня на этот случай ментовское удостоверение есть. Людей раскалывает, как орех.

На обратной дороге атлет начал сморкаться и изливать водителю душу.

– А я ведь на нее глаз положил, из горящего самолета вытащил. Визитку с телефоном дал. А она назад улетела.

– Может быть, еще позвонит? – попробовал утешить его водитель. Его спутник усомнился:

– Ты думаешь, мне Цезарь дорогу оплатит до Франкфурта, чтобы я к ней на свидание полетел?

Водитель рассмеялся.

– Зачем до Франкфурта?.. Здесь! Она бабушке-вахтеру следующий раз духи привезет и тебе позвонит. Только ты тогда морду не вороти. А то зажрался, сволочь, а теперь плачешь.

Прошел месяц.

К обеду полуденное солнце прогрело ухоженную крестьянскими руками кормилицу-землю на западе Германии. С южной стороны лысоватых холмов и альпийских гор, дышащих теплом, начали подниматься незаметные глазу восходящие воздушные потоки. Оседлав один из них, изредка помахивая крылом, высоко в небе парил одинокий орел. С утра ему улыбнулась удача, и он отнес в родовое гнездо тяжелого упитанного зайца. Пока его подросшее поколение рвало острыми когтями серую шкурку «косого» и утоляло ненасытный голод растущего не по дням, а по часам молодого тела, глава семейства с глубоким чувством исполненного долга, расправив двухметровые крылья, любил понежиться на упругой воздушной подушке безбрежного голубого океана. В поднебесье только белые облака, и он – царь пернатых. Нет ему равных ни в силе, ни в смелости, ни в скорости.

Орел перевел взгляд с простиравшихся внизу ровных как линейкой очерченных полей, чуть левее, на ползущую черной змеей двухполосную асфальтовую дорогу. Черными жуками по ней бежали редкие автомобили. Иногда орел вступал с ними в негласное состязание в скорости и всегда выигрывал. Он с гордостью подумал о себе, о том, что не родился еще тот человек, который сможет в своей железной коробке на четырех колесах обогнать его.