Рафаэль Кардетти - Свинец в крови

— Это будет сложно, Серджо... Слишком большой риск. Если она не выставлялась ни на каком публичном аукционе, проследить ее путь будет очень трудно. Я постараюсь.

— Я тебе верю. Вряд ли нужно просить тебя о соблюдении тайны.

— Не нужно, ты прав. До завтра.

Мы попрощались с антикваром и вышли из лавки. Непонятно почему, я чувствовал, что с моих плеч свалилась огромная тяжесть — может быть, потому, что я уже не отвечал за ход событий.

— И что теперь будем делать? — спросил я Тененти.

Он оглядел меня и слегка улыбнулся.

— Сначала пропустим по стаканчику. А потом не хочешь ли немного размяться?

Я постарался придать лицу благоразумное выражение. Последний раз, когда мне задали такой вопрос, я очутился в постели с Лолой.

Мы вошли на стадион вместе с командой гостей. Казалось, при нашем появлении все трибуны взревели в один голос. Плакаты с резкими, почти оскорбительными лозунгами развевались в накаленном воздухе, отовсюду слышались крики ненависти в адрес противника. На поле полетели самые разные предметы, среди которых я увидел пивные бутылки, монеты, болты, гнилые фрукты, а также традиционные рулоны туалетной бумаги.

Очень скоро соревнование по метанию дымовых шашек, организованное болельщиками, собравшимися за воротами, вынудило вратаря гостей уйти со своей позиции. В воздух взмыла ракета фейерверка, сея панику среди болельщиков противника, которые стояли в углу стадиона.

В ужасе они бросились бежать и наткнулись на двойную стену полицейских в касках; вооружившись плексигласовыми щитами, те готовились пресечь любые беспорядки.

Арбитр, сохранявший спокойствие среди всей этой суматохи, шутил со своими помощниками у линии вбрасывания, а местные игроки терпеливо ждали прекращения военных действий в центре площадки.

— Мило здесь... — неуверенно сказал я.

— Добро пожаловать на олимпийский стадион! Тиффози у «Лацио» немножко дерганые, но вообще-то они не злые, — ответил Тененти. — Это часть местных обычаев. Надо, чтобы противник дрожал от страха, выходя на поле, иначе с таким же успехом можно было бы играть все матчи в гостях.

— И скоро они начнут гоняться за мячом?

Тененти посмотрел на часы.

— Телетрансляция начнется через минуту-другую. Старшие в командах тиффози остановят своих ребят, чтобы не помешать прямому эфиру. Начальство клубов хорошо им платит за это. Повторяю, это местный обычай...

Когда я увидел, что Тененти направился к группе бритоголовых, расположившихся на центральной трибуне, мне стало совсем не по себе.

Их было человек двадцать, в походных ботинках, в которых так удобно драться ногами. Они сидели ромбом в углу трибуны, отдельно от других зрителей. Несмотря на весеннее тепло, все они были в обязательных черных куртках-бомберах с эмблемами, которые, по-моему, уже лет шестьдесят как устарели.

— Это тоже местный обычай? — тихо спросил я у Тененти.

— Нет, — ответил он, по-прежнему идя к ним. — Эти типы — сущая погань. Дрянь, каких мало. Походы на матчи — для них культурное мероприятие. В футболе они не разбираются, их дело — уличные драки. Они воспринимают игру как разминку перед главным спортивным мероприятием — охотой за болельщиками другой команды. Сам понимаешь, к ним в лапы лучше не попадаться. Мерзавцы вроде них водятся на всех стадионах. Здесь они просто немного больше выделяются, чем в других местах. Руководство клуба уже давно пытается их выселить, но каждую неделю они все равно появляются на одном и том же месте. Интересное явление с точки зрения антрополога...

— Плевать мне на антропологию, Серджо. Зачем ты меня сюда привел?

— Не заводись, Алекс. Я их тоже не люблю, но они могут быть нам полезны.

От бритых нас отделяли каких-то два метра. Тененти выглядел все таким же невозмутимым. Я старался замедлить шаг, мне все меньше хотелось следовать за ним.

— Откуда ты знаешь этих ребят? — спросил я.

— Ну, можно сказать, мы много раз встречались на поле боя. Подожди меня здесь.

Тененти подошел к группе. При его приближении человек, сидевший у самой лестницы, великан с бритым черепом, на котором был вытатуирован огромный кельтский крест, встал и сунул руку в карман куртки. Не требовалось обладать даром ясновидения, чтобы понять, что его пальцы легли на рукоятку ножа со стопором, лезвие которого, судя по свирепой роже его обладателя, наверняка было не короче двадцати сантиметров.

Тененти, казалось, это совершенно не волновало. Он встал перед чудовищем.