Рафаэль Кардетти - Свинец в крови

В голосе Барбе послышалось легкое разочарование.

— Боюсь, я не смогу быть вам полезным. Речь идет о человеке мужского пола, с европейскими чертами лица, ему явно за пятьдесят. Он перенес пластическую операцию, но в целях омоложения, а не для изменения внешности. Кроме этого — ничего. Биометрическая идентификация на основании морфологии лица и антропометрических параметров ничего не дала.

— А со стороны отпечатков — тоже ничего?

— Я вошел в автоматизированную базу данных дактилоскопических отпечатков: ничего.

— А ДНК?

— Сейчас идет анализ. Результаты получим в течение дня, самое позднее — завтра утром. Я попросил, чтобы провели сопоставление с генетическими отпечатками, снятыми на месте убийства Наталии Велит. Как только получу ответ, сброшу вам по факсу.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны.

— Не за что. Моя ассистентка сверит результаты с национальной картотекой генетических отпечатков, но этот банк данных был создан всего несколько лет назад, и в него попали только преступления, совершенные на территории Франции. Так что у нас мало шансов что-то найти. Надо было бы ввести наши материалы в банк Интерпола, но у меня нет туда доступа. В любом случае сомневаюсь, чтобы это дало какие-то результаты. Там тоже собраны только последние данные.

— Ну и, в конце концов, до того, как отдать богу душу в галерее, он, может быть, вел совершенно нормальный образ жизни?

Сара услышала в трубке стук — кто-то стучал в дверь эксперта. Тот, понизив голос, попросил его не беспокоить. Сара воспользовалась этим моментом, чтобы закурить.

— Простите, что отвлекся, — продолжал Барбе после короткой паузы. — Что касается вашего последнего замечания, я бы не стал утверждать подобного. Я уверен, что этот человек когда-то имел неприятности с органами правосудия.

— Откуда вам это известно? Может, вы умеете узнавать преступников по форме мозга? — пошутила Сара. — Или же по выступающей челюсти, как во времена старого доброго Бертильона, когда впервые начали заниматься антропометрией?

— Вы даже не представляете себе, насколько недалеки от истины. Этот человек был поразительно развит физически для своего возраста. Мышцы — как у натренированного спортсмена. Он не курил, следил за питанием. И при этом, судя по количеству шрамов на его теле, я думаю, что он жил весьма опасной жизнью. Кстати, на рентгенограмме скелета виден чуть ли не десяток костных мозолей — следствий переломов.

— И как же он все это заработал?

— Патологии такого типа не встречаются на каждом шагу. Обстоятельства его смерти наводят меня на мысль о каком-то элитном военном подразделении. Парашютист, десантник, морской пехотинец, что-то в этом роде... К моменту смерти этот человек еще не ушел на покой. Некоторые раны он получил в последние годы, если не месяцы. Однако, насколько мне известно, лица старше пятидесяти пяти лет не служат ни в одной армии мира.

— Вы думаете, он был наемником?

— Этого исключить нельзя, хотя после определенного возраста даже наемники отходят от активных дел. Их скорее можно встретить в тренировочных центрах в Африке или в арабских странах, чем в гуще сражений. Наемник, бывший военный, член мафиозной организации... Все возможно. Дело усложняется прямо на глазах, капитан Новак. Не хотел бы я оказаться на вашем месте.

— Я не просила вас это говорить... — устало ответила Сара.

— Но можно посмотреть на ситуацию и с другой стороны: в ближайшие дни скучать вам не придется.

— Вы не порадуете меня чем-нибудь другим?

— Прошу прощения, только этим. Когда снова столкнетесь с загадочной смертью, вспомните обо мне. И если захотите пропустить стаканчик — тоже.

— Обещаю. До свиданья.

Сара повесила трубку и представила себе, какое выражение лица будет у Лопеса, когда она скажет, что мертвец был профессиональным убийцей, но на данный момент его имя не известно ни одной полиции мира. Расследование не продвинулось ни на шаг. Вместо того чтобы прояснить ситуацию, новые детали донельзя запутывали ее.

А между тем проведенная ею проверка показала, что Наталия Велит не была связана с крупным криминалом. Некоторые свидетели подтверждали, что иногда она употребляла кокаин, но в мире моды это считалось древней привычкой, чуть ли не атавизмом. Наркотики она обычно получала от своих работодателей. Своего рода премия натурой после дефиле или фотосессии. Она никогда не покупала кокаин самостоятельно, опасаясь скандала; к тому же много ей и не требовалось.