Леонид Залата - Волчьи ягоды. Сборник

— Конверт и письмо — немедленно на экспертизу, — приказал Панин. — Боюсь, правда, что тут отпечатков пальцев больше, чем надо. Где Юля?

— Плачет. Ничего вы, говорит, не знаете, а еще милиция. Нину убили и меня убьют.

— Я спрашиваю, где она?

— В «теремке», товарищ капитан. Извините, в кабинете лейтенанта Ванжи.

— Т-так, — Панин обвел взглядом присутствующих. — Как вам это нравится, Ларион Григорьевич? Выходит, свет клином на Яроше не сошелся. Теперь закрутятся колесики, только поспевай.

— Что касается клевера ползучего, то ботаники сказали, будто растет он вдоль всего днепровского берега, на песках.

— Какой клевер?

— Тот, что Ванжа обнаружил в спицах мотоцикла Яроша. Был я в университете. — Гринько смущенно улыбнулся, вспомнив что-то смешное. — Повели меня к профессору, в наивысшую, так сказать, инстанцию. Встречает меня кудрявый юноша. Ну, не юноша, а так где-то за тридцать, не больше. Приглашает сесть. Спасибо, говорю, а что — профессор скоро будет? Он руку подает: «Давайте знакомиться — профессор Голубицкий». Я, товарищ капитан, сквозь землю готов был провалиться. Думал, профессор — значит, борода, очки…

— Благородная седина, — подхватил Ремез.

— А хотя бы и так! И седина. Профессор же, не кто-нибудь. Потом мне лаборантка сказала, что этому Голубицкому в позапрошлом году международную премию дали за монографию. О клевере он мне целую лекцию прочитал. Никогда б не подумал, что о каком-то сорняке…

— О клевере достаточно. Ремез, займитесь Юлей вдвоем с Гринько. Можете идти. — Капитан снял телефонную трубку. — Рахим? Панин говорит. Ты не хотел бы заглянуть ко мне? Есть разговор. Чует моя душа, что вновь скрестились наши стежки-дорожки. Минут через пять? Жду.

Панин поднялся из-за стола, насвистывая популярную «Песенку веселого барабанщика», подошел к окну.

— Ванжа — способный оперативник, — сказал он, — но ему недостает опыта. И понимаете… У парня голова пошла кругом, он влюбился в эту девушку. Вы знаете об этом, Очеретный?

— Впервые слышу. Это имеет значение?

— О загадочном телефонном звонке к Сосновским мы должны были знать в первый же день розыска. Ошибка Ванжи — это и ваш просчет, товарищ старший лейтенант.

Очеретный молчал, насупив густые брови.

— Самое опасное в нашем деле, — продолжал Панин, — попасть в плен удобной версии. Это все равно, что на раздорожье избрать путь только в силу его привлекательности. Куда-то он ведет, но куда?

Начальник уголовного розыска стоял, опершись ладонями на подоконник. Заходящее солнце было красным. К ветру. И он уже начинался, набирал силу, стучал по крыше отставшим железом. Снизу, от клумбы, волнами поднимался запах маттиолы.

За несколько месяцев до описанных событий по дороге из областного центра на Самарск потерпел аварию фургон. Была гололедица, над трассой плавали клочья тумана. Фургон с такой силой занесло на повороте на полосатые каменные столбики, что он перевернулся вверх колесами. В последний миг водитель выскочил из кабины, чуть не попал под легковую, которая шла следом за фургоном, но отделался легким испугом. Когда на место события прибыла автоинспекция, он сидел на обочине на собственной шапке, по-турецки скрестив ноги, и цокал зубами.

Инспектор ГАИ Чубук изрядно повозился, пока выяснил, что товароведы трикотажной фабрики забраковали партию шерстяной пряжи, прибывшей из Донецка, и водитель получил задание вместе с актом возвратить ее на тамошнее камвольно-прядильное предприятие. Путевка подтвердила слова шофера, однако было непонятно, почему он ехал через Самарск, хотя существует значительно более короткая дорога через Красоновку. По этому поводу между автоинспектором Чубуком и водителем фургона Валиевым состоялся такой разговор:

— Вы что — заблудились в тумане?

— Туман как туман. Гололедица вот, едва нажмешь на тормоза — и повело. Разве я виноват?

— В вашей вине мы еще успеем разобраться. Я о другом спрашиваю: почему вы поехали кружным путем, а не через Красоновку?

— Красоновку? — Шофер на минуту замялся. — Верно, так ближе, но перекрыто же там! Авария на мосту. Сказали: возвращает всех в объезд ваш товарищ.

— Кто сказал?

— Какой-то водитель «Жигулей». Страшно ругался… А кроме того, товарищ лейтенант, девушка у меня в Самарске, думаю, не было счастья, так несчастье помогло, заскочу на минутку к Тамарке. А оно вишь как получилось…

Шофер принялся доказывать, что если бы подоспел кран, то тут и дела-то всего ничего: машина почти не повреждена, немного, правда, помяло. Но до Самарска рукой подать, а там он уж сам управится, за свой счет починит и очень быстро. Поскольку конец месяца, наряд не успеешь закрыть, да еще и авария — прогрессивка тю-тю.