Джон Коллиер: «На полпути в ад»

— Ну и что вы о ней скажете? — взволнованно спросил Фрэнк.

— Для человека разбирающегося очень недурна, — ответил старик. — Мне все это очень скоро надоело. И я подумал: "Мне бы магазинчик, буду себе торговать бутылками со всякой всячиной". Попросил своего малого. Он мне и Сивиллу добыл, и того чуть было не выпущенного нами свирепого дружка. Все остальное тоже он.

— Значит, он в этой бутылке? — спросил Фрэнк.

— В этой, в этой. Послушайте сами.

Фрэнк приложил ухо к стеклу. Надрывающий душу голос молил: "Выпустите меня. Умоляю. Выпустите меня, пожалуйста. Исполню любое ваше желание. Только выпустите. Я не причиню вам зла. Ну выпустите. Хоть ненадолго. Выпустите меня. Исполню любое ваше желание. Ну, пожалуйста…". Фрэнк взглянул на старика.

— Надо же, он действительно здесь, в бутылке.

— Разумеется, здесь, — обиженно сказал старик. — Не стану же я предлагать вам пустую бутылку. За кого вы меня принимаете, молодой человек? По правде говоря, мне не хочется с ним расставаться, я к нему привязан, но вы все же мой первый покупатель, я столько лет ждал.

Фрэнк снова поднес к уху бутылку: "Выпустите меня. Выпустите. Ну, пожалуйста. Испо… " — Боже! — вырвалось у Фрэнка. — И он все время так?

— Наверное. Признаться, я редко его слушаю. Предпочитаю радио.

— Похоже, бедняге там несладко, — с сочувствием заметил Фрэнк.

— Возможно. Кажется, они не любят свои бутылки. А мне бутылки очень нравятся. Есть в них некая притягательность. Помнится, я как-то…

Но тут Фрэнк его перебил: — Скажите, он действительно неопасен?

— Помилуйте, совершенно безвреден. Некоторые считают их коварными, — дескать, сказывается восточная кровь, и вообще — никогда не замечал за ним ничего подобного. Я часто его выпускал; он все как просишь выполнит-и опять в бутылку. Должен сказать, это настоящий профессионал.

— Неужели может выполнить любое желание?

— Любое.

— И сколько вы за него возьмете? — спросил Фрэнк.

— Ну, не знаю. Миллионов десять.

— Ого! Я не миллионер. Но если он действительно так хорош, не уступите ли вы его в рассрочку?

— Не волнуйтесь. Хватит и пяти долларов. У меня действительно есть все, что я хотел иметь. Вам завернуть?

Фрэнк отсчитал пять долларов и поспешил домой, изо всех сил стараясь не разбить драгоценную ношу. Войдя в комнату, он тут же вытащил пробку. Из бутылки вырвалась мощная струя прогорклого дыма, который мгновенно сгустился, превратившись в увесистого, шести с лишним футов великана типично восточной наружности, со свисающими складками жира, крючковатым носом, с мощным двойным подбородком и свирепо поблескивающими белками глаз — вылитый кинорежиссер, только покрупней калибром.

Фрэнк, не сразу сообразив, что бы такое попросить, приказал принести шашлык, кебаб и рахат-лукум. Через секунду все было перед ним.

Оправившись от изумления, Фрэнк отметил, что принесенные кушанья отменного качества и к тому же искусно разложены на золотых, отполированных до зеркального блеска блюдах с тончайшей гравировкой. Судя по всему, он действительно получил первоклассного слугу. Фрэнк ликовал, но виду не показывал.

— Золотые блюда превосходны, — небрежно обронил он. — А теперь приступим к делам более важным. Мне необходим дворец.

— Слушаю и повинуюсь, — почтительно вымолвил смуглый великан.

— Солидный, построенный с соответствующим размахом, в удобном месте, с соответствующей мебелью, соответствующими картинами, мраморными статуями, драпировками и прочими соответствующими вещами. Побольше тигровых шкур. У меня к ним слабость.

— Все будет исполнено, господин.

— Вообще я в душе художник, — пояснил Фрэнк. — Твой прежний хозяин это сразу понял. Так вот, из любви к искусству я вынужден потребовать, чтобы на каждой из шкур лежало по молодой женщине. Они могут быть блондинками, брюнетками, пышными как Юнона и миниатюрными, томными и живыми, всякими — но обязательно красивыми. И не стоит их одевать. Не выношу одежду, это такая пошлость. Ну что, справишься?

— Справлюсь, господин.

— Я жду, действуй.

— Покорнейше прошу вас на минутку закрыть глаза, когда вы их откроете, обнаружите все, что только что перечислили.

— Ладно, — согласился Фрэнки добавил: — Только без шуточек у меня.

Итак, он закрыл глаза. Со всех сторон доносилось приятное, с легким присвистом жужжание. Отсчитав ровно минуту, Фрэнк открыл глаза и огляделся. Над ним и впрямь возвышались своды дивного дворца, укомплектованного полным набором колонн, статуй, картин и прочего доступного лишь воображению великолепия, к тому же его взгляд то и дело упирался в тигровые шкуры, на которых возлежали ослепительные юные красавицы в первозданном, не опошленном одеждами виде.