Марина Серова - Млечный путь

Начать парни решили свое совместное житье с празднования новоселья. А так как друзей у них было более чем достаточно и всех принять в один день не представлялось возможным, то новоселье растянулось на всю неделю. Родители Жукова не могли приехать раньше, к тому же они были уверены, что ребята вместе готовятся к сессии – Омельченко, как уже дипломированный журналист, должен был помогать студенту Виталику. Именно так друзья и представили причину, по которой решили жить вместе. На самом деле за всеми этими праздниками сессия как-то плавно передвинулась на самый задний план, и друзья совершенно забыли о ней. Новоселье же удалось на славу.

И вот, когда веселье было в самом разгаре, появились родители Жукова. Омельченко с Виталиком, конечно, не стали бы открывать, если б знали, кто пришел, но они были слишком заняты и даже не услышали звонка. Открыл дверь простодушный паренек по имени Сережа, который вообще впервые попал в эту компанию. Когда мама и папа Жуковы вошли в квартиру, они увидели своего сына по пояс голым, в сползающих с него при каждом шаге чужих штанах, отчаянно замахивающегося бутылкой из-под водки в сторону раскрытой балконной двери. Сзади него маячил Омельченко не в лучшем виде.

Увидев подобную сцену, впечатлительная мама Жукова схватилась за сердце. Опешивший не менее ее папа понял, на что пошли его денежки, и, набрав в легкие побольше воздуха, громко заявил о своем присутствии.

Омельченко хотел было все объяснить, но слушать его никто не стал. Одним словом, разгневанный папаша разогнал всю гоп-компанию, быстро повязал обоих приятелей и потащил в машину.

Ситуация осложнилась тем, что в этот момент измученные недельной бессонницей соседи вызвали милицию, и Жуков-старший с безжизненным телом сына на плече попал прямо в их объятия.

Была вызвана хозяйка квартиры, которая за нелегальную сдачу квартиры была оштрафована на полторы тысячи рублей. К самим виновникам беспорядка закон был гораздо более лоялен – их оштрафовали на пятьдесят рублей, которые тут же и выложил озверевший папа Жуков.

– И за меня отдайте, пожалуйста, я вам непременно верну! – пролепетал из угла Омельченко.

Папаша бросил на него свирепый взгляд, прорычал что-то себе под нос, обещая, видимо, уничтожить всех родственников Омельченко, но пятьдесят рублей заплатил. После чего он погрузил обоих друзей в машину и повез Омельченко домой.

– Как раз вы тогда к нам пришли, помните? – поднял глаза Артем на меня.

Я просто кивнула, безусловно, вспомнив свой первый визит домой к Людмиле Омельченко и так неожиданно и экстравагантно появившегося тогда Артема.

– И что же? – спросил Арсентьев. – Это ты для чего нам рассказываешь?

– Просто мы тогда и попали с Артемом, – вздохнул Омельченко. – У нас тогда на той квартире мужики одни тусовались. Короче, они героин у нас оставили. А он потом пропал…

– Как пропал? – не понял Арсентьев.

Артем пожал плечами.

– Ну, взял кто-то, наверное…

– Кто взял? – продолжал допытываться Арсентьев.

– Да не знаю я! – посмотрел на него измученным взглядом Артем. – К нам кто только туда не шлялся, если честно. А мы что, следили, что ли? Вот кто-то увидал пакет и забрал с собой, наверное.

– Так, а эти наркодилеры что? – сдвинул брови капитан.

– Что, что… Наехали на нас, конечно. Отдавайте, говорят, или порошок, или деньги. А откуда у меня такие деньги? И у Виталика тоже. Родители бы не дали ни за что. Тогда бы пришлось все рассказать, и папаша решил бы, что нас дешевле прибить.

– Как он был бы прав! – с невольной усмешкой заметил Россошанский.

Арсентьев сделал ему замечание и обратился к Омельченко:

– Ты продолжай, продолжай. Как додумался-то человека убить? Уж лучше бы ограбил кого, все-таки ограбление – не убийство!

Артем хмуро посмотрел на него.

– Как будто это так просто, – проворчал он. – Кого грабить-то, Жуковых родичей, что ли?

– Ха! – воскликнул Россошанский и покачал головой. – Круто! А Вячеслава, значит, просто!

Омельченко снова вздохнул и тихо сказал:

– У меня выхода другого не было.

Артем Омельченко сидел в коридоре стоматологической клиники и мучился. Но мучился он сейчас совсем не от зубной боли, как можно было подумать. Зуб у него болел неделю назад, и узнавшая об этом сестра договорилась на работе с врачом, что та займется санацией полости рта ее брата, и в приказном порядке велела Артему явиться в клинику в назначенное время. И вот теперь он дожидался, когда Людмила подойдет и скажет ему, куда идти. Переживал же Артем из-за того, что ему нужно было отдавать деньги. Много денег. У Артема никогда столько не было, и где их взять, он просто не представлял. Он уже прокрутил в голове некоторые варианты, но все они не представлялись возможными. Артем глубоко вздохнул и собирался уже спуститься вниз покурить в отсутствие сестры, как дверь кабинета директора отворилась, и из нее вышли сам Эдуард Россошанский и его приятель, которого звали, кажется, Вячеславом, – Артем несколько раз встречался с ними.