Райдо Витич - Синдром синей бороды

— Замечательно, — слушая гудки кивнул Вадим. — А теперь, разберите пакеты…

— Щаз-з! — плюхнулась на табурет, не спуская колючего взгляда с мужчины.

Терпение Вадима лопнуло, и он хотел высказать особе, что думает о ней, но в этот момент телефон, наконец, ожил:

— Георгий Семенович? Греков вас беспокоит… Да… Мне нужен врач… В течении часа. Повышенное внутричерепное давление… Тяжело снимается?… Георгий Семенович, мне все равно: капельницы, уколы… Да, врач, бригада врачей… Без разницы. Естественно… В течении часа… Да. И завтра… Я думаю ваши профессора не откажутся от дополнительного заработка в выходной…Хорошие специалисты по терапии…нет, извините, не знаю… Была травма, серьезная. Да, и психотерапевт тоже. Хорошо…Радищева 34 — 18. Жду.

Отключил телефон и уставился на женщину, не спускающую с него обвиняющего взгляда. Удивительно, но она отвернулась, принялась грызть ноготь. Вадим поморщился: ну и манеры.

— Может, все-таки познакомимся? Моё имя вы знаете, хоть я вам и не представлялся, а ваше для меня тайна. Не красиво получается.

— А вы эстет?

— Почти, — принялся разгружать пакеты, выкладывая провиант на стол.

— Света.

— Подруга Лики?

— Вы догадливы.

— А вы излишне резки.

— Мало. Я вас вообще ударить могла и из квартиры выкинуть, чтоб и дорогу сюда забыли.

— Грубо.

— Но правильно, — принялась помогать Вадиму и убирать продукты в холодильник. Мужчина посмотрел внутрь и заметил, что запасы Лики значительно увеличились с момента его ухода: печенье, конфеты, кекс. Подруга постаралась? Груба, но заботлива? Что ж за столь явное проявление добрых человеческих и редких дружеских качеств, мадам можно простить некоторые недостатки.

— Я вам не понравился? — с насмешкой глянул на неё Вадим.

— А вы уверены, что такого быть не может.

— Да, как ни странно. Неприязнь обычно имеет веские основания. А вы меня совсем не знаете, чтоб их иметь.

— А я людей по поступкам сужу, — бросила палку сырокопченой колбасы в холодильник и с треском захлопнула дверцу.

— И можете ошибиться, — придупредил мужчина. Женщина фыркнула презрительно, но, судя по взгляду, была согласна с ним и больше не злилась, а пребывала в раздумьях на счет Вадима. — Света, как вы узнали, что Лике плохо? Она позвонила вам?

— Нет. Она голову поднять не может, глаза открыть — куда звонить? Мы с ней каждый вторник, пятницу созваниваемся или встречаемся. Обязательно. Но в этот вторник она не позвонила, а я не дозвонилась, и в пятницу — тишина. Я сразу подумала, что с ней что-то случилось, плохо стало. Пришла…

— У вас ключи от Ликиной квартиры?

— Да. Как тетя Оля умерла. У Лики никого больше нет. Я. Мы с ней с подготовительных курсов в институт дружим. Вы бы знали, какая она умница была.

— Она и сейчас — умница.

Женщина отвернулась, отошла к окну, потом вернулась, поставила чайник, опять отошла к окну.

— Переживаете?

Света промолчала: угрюмо смотрела в окно и грызла ноготь.

— С Ликой все будет хорошо, Света, я обещаю.

— Да оставьте вы! — развернулась к мужчине. — Можно подумать вас всерьез волнует здоровье Лики. Зачем она вам нужна?

— Мы перешли на `вы'? Нет уж, давайте на `ты', я уже привык, — усмехнулся. — Кстати, как вы узнали, что я Вадим, а не Петя, Вася… Егор.

Женщина поморщилась:

— Лика сказала. Думала, что я — это вы. Потом: пустая бутылка конька, сотовый. Я залезла в адресную книгу, полюбопытствовала, уж не взыщите.

— Ах, какой слог, — улыбнулся невесело. — У меня предложение — давайте чай пить, с пирожными? Я лично, голоден, — и посмотрел на часы. — Минут сорок у нас есть.

— Вы действительно ждете врача? И он приедет?

— Не просто врача, Света, а высококлассного специалиста. Так что, за Лику не беспокойтесь, я вам уже сказал — я о ней позабочусь.

— Вы серьезно?

— Я не привык шутить со здоровьем любимых, — Вадим открыл дверцу шкафа, достал чашки.

— Надо же, — фыркнула недоверчиво Светлана. — `Любимых'! Давно? В прошлую пятницу вас еще, любящего да заботливого, не было.

— А в эту появился. И в следующую буду.

— А в позаследующую?

— А в позаследующую неизвестно буду ли вообще. Далеко заглядываете.

Светлана налила кипятка в чашки, достала кекс и пирожное, хлопнула все на стол.

— Опять разозлились?

Женщина молча бухнула в чашку пакет с заваркой.

Вадим пожал плечами: да на здоровье — дуйся. И кивнул на сладкое:

— Лике сейчас?…

— Ничего нельзя. От воды-то тошнит.