Райдо Витич - Синдром синей бороды

— Перестаньте! — взвизгнула Маша истерично.

— Никуда он не пойдет! — заявила Вероника.

— Тогда убирайтесь все!!

— Не смей повышать на меня голос!!

— Ах, вот как?! Твой отморозок кидается на родного отца, а ты его защищаешь?! В следующий раз он кинется на тебя!

— Ничего подобного! Это ты ведешь себя не допустимо!…

— Пошла вон вместе с ним!! Вон!! На улицу, оба!! Это ты ему потакала, ты!! Ты вырастила дегенерата!

— Да что ж вы делаете? — заплакала Маша, уставилась на брата. — Доволен?!

— Тихо я сказал!! — перекрывая гвалт, рявкнул Вадим: семейная склока больше его не забавляла.

— Ты, по какому праву здесь распоряжаешься? — прошипела Вера. — А ну, уходите оба! И ты, и твой брат! Надоели!!

— Маша, убери мать, у неё истерика, — обратился к девушке Вадим. — А мы будем разбираться.

Лицо Вероники исказилось от ярости и расстройства. Она открыла рот, чтоб возразить, и видимо сказать что-то резкое, но дочь, обхватив её за плечи, потянула в комнаты. Маша доверяла Вадиму и верила что разрядить накаленную до предела обстановку только ему и по силам — уравновешенному, трезвомыслящему человеку.

`Выручай' — покосилась умоляюще. Крах в семье её пугал, а то, что происходило, и было — крахом. Мать и отец вели себя, как враги, брат, как зверёныш, и девушка, не ожидая подобного развития событий, не предполагая подобной озлобленности в близких по отношению друг к другу, совершенно расстроилась. Потерялась.

Вадим подтолкнул парня в кухню и взглядом пригласил Егора. Ярослав послушно шагнул в помещение, шлепнулся на табурет, склонив голову, раздавленный уже не только изменой отца, но и тем, что натворил сам. Ему было стыдно, больно и обидно. Больно за себя и мать, обидно за всех разом, и стыдно за себя и отца. И хотелось плакать, и хотелось успокоительной лжи, но он понимал, что она даст ему лишь временное успокоение, но не вернет ни уважение к отцу, ни покой в сердце ни прежних спокойных отношений в семью. Он чувствовал себя загнанным в тупик, из которого не было выхода

Егор в нервном возбуждении прошел к окну, достал из своего тайника меж стеной и пеналом пачку сигарет и, открыв форточку, нервно закурил. Вадим нажал кнопку чайника и прислонившись к разделочному столику внимательно оглядел забияк. Парня ему жалко не было, брата — подавно.

— Тебе тоже сигаретку дать? — спросил у Ярослава.

— Я ему сейчас дам! — прошипел Егор.

— Я не курю, не глядя на мужчин, буркнул парень в пол.

— И не пьешь?

— Нет.

— А где всю ночь был?

— А это уже без разницы! — зло бросил Егор. Вадим поморщился:

— Зачем же так?

— Зачем?! — мужчину развернуло. — Мы всю ночь не спали, гадали, где этот щенок, что с ним! Все больницы, морги обзвонили, друзей подняли, а он!… Ты сам все видел. Дальше уже некуда терпеть. Вырастил себе же на голову хулигана! Думал — мужчина растет… А этот сопляк руки распускает! До чего дошли, а?! И это — мой сын!

— Хватит Егор, в жизни всякое бывает, не повод горячится. Давай разберемся для начала.

— Для начала я его выкину из дома! Пусть поживет один, помается, тогда может что поймет!

— Ярослав, ты, где был? — не обращая внимания на реплику брата, спросил Вадим. Парень уставился на него из-подлобья:

— А это неважно.

— Ясно. Важно — почему, правильно?

Парень отвел взгляд, подтвердив тем самым предположение мужчины.

— Тогда объясни — почему?

— Отец знает.

— Да?! — изумился и возмутился Греков-старший. — Ты гаденыш всю ночь где-то таскаешься, потом руку на меня поднимаешь, и я оказывается в том виноват?! Знаю, да? Да?!! — качнулся к сыну.

— Да!! — выкрикнул тот ему в лицо. Егор отпрянул, замер, соображая какой бес вселился в мальчишку и выдал:

— Знаю: ты сошел с ума.

— Это ты, ты сошел с ума! — заплакал вдруг парень. — Ты!

— Вадим, вызывай псих бригаду, — качнул головой Егор, всерьез озаботившись психическим состоянием сына. Ярослав зло оттер слезы, ненавидя себя за несдержанность, а отца за то, что он претворяется в том, что ничего не понимает.

— Вам все можно, вы взрослые, — прошипел.

— Да! Потому что мы осознаем свою ответственность за слова и поступки, за таких глупых щенков, как ты! — выкрикнул, откидывая окурок в форточку.

— Егор, перестань. А ты, — обратился Вадим к племяннику. — Не мямли, изволь объяснится внятно: в чем по-твоему виноват отец? Я не вижу логической связи меж твоим отсутствием дома, отвратительным поступком по возвращении и отцовским долгом вразумить тебя, чтоб впредь было неповадно волновать родителей. Мать, прежде всего, если уж на отца и сестру тебе все равно.