Валерия Вербинина - Английский экспромт Амалии

Амалия вскочила с постели, и вовремя. Лезвие блеснуло в воздухе, и перья из разрубленной перины столбом взметнулись к потолку.

– Отдайте записку! – прохрипела Этель Стерлинг, выпрямляясь во весь рост с устрашающим клинком в руке.

Теперь в ней не было ничего от привычного вида бедной родственницы. Голос, повадки, даже лицо – все стало другим. Стальным, жестким и застывшим.

– Дорогая Этель, – пролепетала Амалия, пятясь, – к чему эти шутки? Я просто нашла клочок бумаги…

– Нашли клочок? – Этель пронзительно рассмеялась, обходя кровать и наступая на Амалию. – Вы думаете, я хочу, чтобы меня повесили? Отдайте записку!

– Вам она так нужна, Этель?

Амалия отступала, Этель наступала.

– Значит, это вы подсыпали мышьяк Арчи, пока Брайс отвлекал прислугу?

– А, так вы поняли! – Этель рассмеялась неприятным смехом. – Жаль, что я не рассчитала дозу.

– А тот человек, которого закололи? Его смерть – тоже ваших рук дело?

– Моих. Отдайте записку!

– За что вы его убили, Этель?

– Он видел нас с Генри. Отдайте же записку, иначе я прикончу вас!

– И что же вы рассчитывали получить за свои труды, Этель? Мэри Невилл вам что-то обещала? Или Брюс? А, Этель?

Они кружили по комнате, настороженно следя друг за другом.

– Брюс? – Этель хмыкнула. – До чего же вы глупы, миледи! Брюс стал бы герцогом Олдкаслом, а я, его жена, стала бы герцогиней! Мы женаты, ясно вам? Тайно поженились пару месяцев тому назад. Записку!

– И он знал, что вы собираетесь предпринять?

– Он? Нет! Этот слабак ни на что не способен. Не то, что Генри! У него была голова на плечах, только вот в последний раз он сплоховал. – Острие рапиры почти касалось Амалии. – Вам не надоело бегать от меня? Дайте сюда листок!

– Пожалуйста, – смиренно сказала Амалия, протягивая записку. – Да, Этель…

– Что? – Левой рукой Этель схватила вожделенный клочок бумаги.

– Никакой записки не существует. Я ее выдумала. Потому что я вовсе не глупа.

С диким воплем Этель Стерлинг бросилась на Амалию, но внезапно покачнулась и упала. Князь, подкравшийся сзади, ударил ее по голове бутылкой.

Констебль Уолтерс и двое полицейских вбежали в комнату.

– Вы все слышали, джентльмены? – обратилась к ним Амалия.

– Да, миледи!

– Забирайте ее.

– Да, миледи!

Герцогиня Олдкасл подошла к констеблю Уолтерсу и протянула ему руку. Смутившись, тот пожал ее.

– Хочу вам сказать, Уолтерс: вы молодец! Это дело будет достаточно громким, и вы наверняка сделаете себе имя. Может, вы мечтаете о переводе в Лондон? Я знаю, у вас большое будущее!

Оставив констебля, которого прямо-таки распирало от гордости, Амалия повернулась к князю.

– Володя, – укоризненно шепнула она.

– Что?

– Зачем бутылкой-то?

Владимир Львович развел руками.

– Так ничего другого под рукой не оказалось!

– Я вам поражаюсь! – сказал Арчи, узнав о происшедшем. – Но как вы узнали, что это была она?

– Я не знала до самого конца, Арчи. Разумеется, кое-что подозревала, но… Видите ли, Этель была такой серой, безропотной и примерной, что я поневоле стала к ней приглядываться. Ни один человек, а тем более молодая женщина, не захочет добровольно влачить жалкое существование, питаясь одними надеждами. Но окончательно в своих подозрениях я убедилась только тогда, когда, подходя к «Веселому кабану», увидела, что свет в номере Владимира не горит. Мы условились, что если в ловушку попадет Мэри Невилл, он зажжет свет, а если это окажется Этель – света не будет. По-моему, он блестяще справился с возложенным на него поручением.

Этель Стерлинг была арестована. Ей должны были предъявить как минимум обвинение в убийстве Сэмюэля Рейли, но вызванные Арчи доктора подтвердили, что она психически невменяема, и ее поместили в лечебницу доктора Баттла – ту самую, куда небезызвестный Уивертон хотел упрятать Амалию.

Больше всех о поступке Этель Стерлинг сокрушалась Мэри Невилл. Мало того, что ее дорогая родственница оказалась замешана в ужасных происшествиях, она вдобавок вышла замуж втайне от всех, и за кого – за брата Мэри!

– Брюс, как ты мог! Поверь, я ничего не имела против Этель, но неужели ты не мог сказать мне? Я хотя бы приглядела за ней, а теперь что?

– Послушай, Мэри, но ты же была с ней вместе двадцать четыре часа в сутки и ничего не заметила. И я тоже не заметил! Я и понятия не имел, что она решила убрать с дороги Арчи, чтобы я стал герцогом, а она – герцогиней. По-моему, Арчи прав, что отправил ее в лечебницу.