Андре Нортон - ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

Фредерика выглянула с заднего крыльца и увидела, что Крис всё ещё сражается с кустами своим резаком. Она окликнула его, и негр даже выронил нож, словно на него напали. Наклонился, поднимая нож, и повернулся к ней. Словно в замедленной съёмке.

— Жарко, — сказал Крис, когда она подошла.

— Да. Я решила, что вы не откажетесь от кофе со льдом, — добавила она. Неожиданно Фредерика захоте­ла, чтобы он не уходил. Ей больше не хотелось оставаться одной. Питер говорил о дежурном полицейском, но Тэйн Кэри ничего об этом не сказал.

— Конечно, — ответил Крис с усталой улыбкой. Фре­дерика пошла за кофе, а он опустился на крыльцо, достал грязный клетчатый красно-белый платок и стал вытирать лицо и шею.

Фредерика вынесла на крыльцо кофе и тарелку с сэндвичами; потом поела сама, а когда вышла, Крис по-прежнему сидел на крыльце. Он поднял голову, и она увидела у него на лице настоящую панику.

— Мне пришлось всё утро вас оборонять, — медленно проговорил он.

— О, нет, Крис. Я... ведь всё в порядке. Не думаю, чтобы кто-то хотел причинить мне вред, — сказала она, не очень удачно изображая храбрость.

— Нет, мэм, мисс Винг. Дело не в этом. Все эти дети. Всё утро гоняю их отсюда. Бегут отовсюду — посмотреть, где было убийство.

Неожиданное продолжение. И неприятное.

— Вот и ещё одна, — тёмная голова в косичках показалась в кустах и тут же исчезла.

— Днём и ночью готовы к проказам. Но вреда не хотят.

— Конечно... если не начнут собирать сувениры, — Фредерика не очень любила детей. А проработав несколь­ко недель в детском отделении городской библиотеки Нью-Йорка, приобрела почтительное уважение к их спо­собности к проказам. Но, наверно, сельские дети полегче... Она задумалась. Возможно, это хороший предлог позво­нить в полицию и прислать охрану. Вряд ли Питер согласится снова здесь ночевать... но она не могла при­знаться, что боится... Нет, если это сработает, будет замечательно. Она встала, сказала Крису, чтобы он подо­ждал ещё несколько минут, и пошла в кабинет звонить. Дежурный сержант был вежлив, но не очень уступчив. Фредерика снова попросила позвать начальника, после­довала долгая пауза. Наконец она услышала голос Тэйна Кэри.

— Простите, Фредерика, — сказал полицейский, пре­жде чем она заговорила, — сержант Браун сказал мне, что вы звоните и просите прислать человека. Я и сам соби­рался послать. Надо было догадаться, что дети не упустят случая поиграть. Беда в том, что хотя мне и выслали помощь из Ворчестера, два человека, которых я просил, ещё не появились. Но я сейчас пошлю Брауна. А сам посижу здесь, пока они не явятся. Должны появиться с минуты на минуту.

— Всё в порядке, Тэйн, боюсь, что я слишком надоед­лива. Я бы не беспокоилась так, но это дом не мой, а мисс Хартвел, — она была довольна своим голосом: он звучал обычно и спокойно. И не слишком озабоченно.

— Знаю, и мы с Питером считаем, что кто-то должен с вами побыть. Вообще я бы хотел поставить людей в разных местах. Поэтому мне и понадобилась помощь.

— Никакой спешки, Тэйн, — торопливо сказала Фре­дерика. — У меня здесь Крис. Его рабочие часы закончились, но я уверена, он побудет, пока не появятся ваши новые люди.

— Ну, хорошо. Спасибо, — в трубке щёлкнуло, и Фредерика почувствовала, что разочарована. Ей хотелось спросить, куда поставят людей и нет ли свежих новостей. Но, наверное, ему нужно так говорить, особенно по телефону. Она встала и вышла на крыльцо за посудой. Крис дремал на полуденной жаре и, когда Фредерика разбудила его, не очень хотел оставаться один. Поэтому она решила отложить своё бегство в сад и без энтузиазма вернулась за свой рабочий стол.

Работая, Фредерика продолжала размышлять о Мард­жи. Что она делала в теплице посреди ночи? Почему былатак расстроена сегодня? Зачем ей эта несчастная табакер­ка? Фредерика испытывала чувство вины. Если бы удалось заставить себя хорошо относиться к этой девочке, может, пожалеть её. Тогда удалось бы уговорить её остаться и добиться признания. Записная книжка. Что за вздор! Чем больше она думала о Марджи, тем больше понимала, что совершила ошибку. Питер всегда относился к этой девоч­ке добрее, чем она. Он успокоил бы её. Какой же она никчёмный Ватсон, думала Фредерика. И материнских инстинктов у неё нет.

От этих неприятных мыслей Фредерику избавило по­явление полицейского. Им оказался сержант Браун, которого она уже знала: именно он дежурил в ночь после смерти Кэтрин Клей. Приятный молодой человек с от­крытым лицом; гораздо приятнее, чем по телефону. Возможно, сказывалось воздействие полицейского участ­ка и тени Тэйна Кэри. Фредерика предложила ему кофе со льдом, он принял его с готовностью, сказал, что отпустит Криса, а сам будет «держаться поблизости». Фредерика рассказала ему о своем плане бегства в сад, и он одобрительно кивнул.