Андре Нортон - ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

Ещё только десять тридцать. А день уже кажется таким долгим. Ну, прежде всего книжный магазин, и Фредери­ка Винг должна приняться за работу. С большим усилием воли она вырвала из блокнота лист со списком подозре­ваемых и набросала на чистом список названий и издательств. Но потом вспомнила, что сегодня в городе короткий рабочий день. Мисс Хартвел говорила, что в этот день, если захочется, можно закрыть магазин по­раньше. Может, закрыть двери и скрыться в святилище яблоневого сада, где она часто бывала в другой жизни — в благословенную неделю до убийства. Там можно мирно почитать, даже если сумятица в мыслях не позволяет писать. Крис закончит свою работу в полдень, она увере­на... а ей совсем не хотелось сидеть одной в магазине... В такой жаркий день посетителей не будет...

Приняв такое серьёзное решение, Фредерика верну­лась к своему списку, но добавила только одно название, когда появилась миссис Уильямс. Она пришла будто бы «одолжить» Бертрана Рассела, которого её муж планирует процитировать в проповеди, но было совершенно ясно, что ей самой хочется только одного — обсудить послед­ние новости о первом убийстве в Южном Саттоне. Не успела Фредерика избавиться от неё, как произошло одно из внезапных появлений Марджи через заднюю дверь. Марджи явилась прямо в кабинет и уселась в большое кресло.

Раздражение Фредерики исчезло при виде покраснев­шего лица Марджи и её смущенного вида.

— В чём дело, Марджи? — ласково спросила она. Может, сейчас удастся поговорить с девочкой. Припереть её к стенке и заставить рассказать, что ей известно. — Ни в чём, — мрачно ответила Марджи. Фредерика ничего не сказала и сделала вид, что верну­лась к работе.

— Маме нужна кулинарная книга, о которой я вам говорила на той неделе.

— Мне кажется, она ещё не пришла.

— Крис только что принёс посылку с почты. Я видела, как он отнёс её на склад, когда входила, — она поколе­балась, потом спросила: — Можно я пойду посмотрю, нет ли в ней книги?

Мысль о том, что Марджи распечатает ещё не зарегис­трированную посылку и вообще наведёт свой порядок на складе, оказалась невыносимой для Фредерики.

— Я схожу сама, — без малейшего энтузиазма сказала она. Но, может, девочка всё-таки расскажет, что у неё на уме.

Фредерика была уже на полпути, когда ей в голову пришло, что книга не могла прийти так быстро. Марджи задумала какое-то новое озорство. А Марджи в списке подозреваемых. Её озорство может оказаться очень серь­ёзным. Фредерика повернула и заспешила назад в дом. Сняла туфли и неслышно вернулась в кабинет.

Марджи, стоя спиной к двери, лихорадочно рылась в ящиках стола.

— Что ты делаешь, Марджи? — резко спросила Фреде­рика.

Девушка застыла, словно её ударили, захлопнула ящик и повернулась. Глаза её переполнял испуг, щёки покрас­нели. Она выглядела не только испуганной, но просто больной.

— Я... я оставила здесь записную книжку, — быстро сказала она.

— Но ведь не в ящике моего стола.

— Ну. Вы могли положить её туда. Не знаю.

— Ты могла бы спросить.

Марджи ничего не ответила. Она словно обмякла и без сил опустилась в кресло. — Ты больна? — спросила Фредерика. Она разрыва­лась между тревогой и гневом.

— Нет. И если вы думаете, что я что-нибудь скажу, то ошибаетесь. Какое право вы имеете держать чужую се­ребряную табакерку в своём ящике?

— Так вот ты зачем, — Фредерика села и положила руку на колено Марджи. — Послушай, Марджи, — спо­койно сказала она, — расскажи мне обо всём, — но лицо Марджи исказилось от ненависти — или страха. Фреде­рика не могла решить, от чего именно. После нескольких безуспешных попыток уговорить Марджи Фредерика со­рвалась.

— Марджи, говорю тебе раз и навсегда: если не умеешь вести себя, не приходи сюда. Мисс Хартвел говорила, что ты будешь помогать мне. Ну и помощь! Ты врываешься, не постучав. Ты роешься в кладовой. Ты устраиваешь невыносимые проказы. А теперь ты забралась ко мне в стол...

— Это стол тёти Люси, — лицо Марджи покрылось пурпурными пятнами, голос её звучал приглушённо.

— Лучше уходи, Марджи, пока я совсем не сорвалась. Так уж получилось, что теперь я здесь хозяйка. И сейчас это мой стол, — неожиданно Фредерике стало стыдно. Почему эта девочка так сердит её? Она попыталась спра­виться с собой, но прежде чем смогла заговорить снова, Марджи быстро вскочила и выбежала из дома.

Ну и детектив из неё получился! Что подумает о ней Питер? Ну, ладно, слишком жарко, чтобы переживать... и гнаться за этой несчастной девчонкой. Фредерика взгля­нула на часы и с облегчением увидела, что уже больше двенадцати. Она только выпьет холодного кофе на ланч, а потом закроет магазин и сбежит. В саду, наверное, тоже жарко, но не так, как в доме, и там её никто не найдёт. Благословенная мысль.