Эрл Гарднер - Дело немого партнера

- Отвечайте на вопрос,- настаивал Мейсон.

- Мистер Мейгард знал, что я работала на кондитерской фабрике.

- Откуда ему это было известно?

- Он же нанимал меня.

- То есть вы работали на кондитерской фабрике, когда мистер Мейгард пригласил вас к себе в "Золотой рог"?

- Нет. Он просмотрел мои бумаги.

- И вы не считаете мистера Колла близким другом?

- Нет.

- Он ведь, кажется, был им одно время?

- Ну... ну, это зависит от того, что вы называете дружбой.

- А как насчет мистера Лоули? Он когда-нибудь являлся таковым?

- М-м, нет... Впрочем, может быть, и да.

- Мистер Пивис угощал вас конфетами?

- Да. Несколько, раз. Он очень славный.

- Он видел, как вы их ели?- Да.

- Ваша честь,- обратился Мейсон к судье Гросбеку,- я хотел бы попросить суд перенести заседание на завтрашнее утро. Я, разумеется, понимаю, что суд будет решать этот вопрос на собственное усмотрение, и...

- С нашей стороны возражений нет,- торопливо заявил Лейбли...

- Очень хорошо,- объявил судья Гросбек.- В соответствии с договоренностью сторон дело откладывается слушанием до десяти часов утра завтрашнего дня.

Какой-то момент казалось, что судья Гросбек хочет задать вопрос Эстер Дилмейер, потом он, очевидно, передумал и решил остаться верным принятой им на себя роли беспристрастного распорядителя. Он поднялся из-за стола и вышел в отведенную для судьи комнату.

Мейгард решительно зашагал вперед по проходу со своего места, откуда с интересом наблюдал за развитием событий. Он направился прямо к Мейсону. Вид у него был свирепый.

- С какой стати,- загрохотал он,- вы пытаетесь впутать меня в эту историю с конфетами?

- Я не пытаюсь,- ответил Мейсон, стоя за своим столом и собирая бумаги в "дипломат".- Я просто задавал вопросы свидетельнице. Она отвечала ни них.

- Что ж, вы задавали их очень своеобразно.

- Такая уж у меня привычка,- улыбнулся Мейсон.- Особенно когда я имею дело с людьми, пытающимися диктовать мне условия.

Мейгард приблизился еще на шаг. Взгляд его глаз, устремленных на адвоката, был холодным и злым. С таким видом опытный палач обычно рассматривает приговоренного к казни, оценивая его сложение, вес, мышцы шеи.

- Итак?- спросил Мейсон.

- Мне это не нравится,- коротко сказал Мейгард, круто повернулся на каблуках и пошел к выходу.

К Мейсону подошла Милдред Фолкнер и взяла его за руку:

- Наверное, я не смогу оценить всех юридических тонкостей, но, кажется, вы здорово их озадачили.

- Похоже, я нащупал что-то интересное. Вы виделись с Карлоттой?

Оживление исчезло с ее лица. Она кивнула, в уголках глаз заблестели слезы.

- Как она?

- Очень неважно. После того как ее доставили в приемный покой, ее осмотрел врач. Он сказал, что ей нельзя никого видеть по крайней мере в течение двух суток. Он сделал исключение в моем случае потому, что она все время спрашивала обо мне, и врач полагал, что беседа со мной пойдет ей на пользу. Он только предупредил, чтобы я ни слова не говорила о деле.

- Ну и как, вы молчали?

- До конца не получилось. Она очень хотела мне кое-что рассказать. Поначалу я старалась отвлечь ее, но потом решила: пусть говорит, может быть, ей станет легче, если она выговорится. Она казалась такой взволнованной.

- Чем именно?

- Они заставили ее признаться, что она отдала вам сертификат. Они сказали ей, что вы умыли руки, передав его полиции. Мистер Мейсон, как полицейские могут быть настолько жестоки, настолько беспринципны?

- Они считают, что имеют дело с преступниками и цель оправдывает средства.

- Знаете, это не способ бороться с преступностью. Они лгут и прибегают к жестокости, даже зверству. Так они никогда не добьются уважения людей. Они являют собой почти такое же зло, как сами преступники.

- Вы так настроены, потому что дело касается близкого вам человека. Ведь, в конце концов, случай действительно неординарный.

- Карла теперь оказалась на краю пропасти. Даже не знаю, сможет ли она пережить все это. Она выглядит несравнимо хуже, чем когда-либо вообще. А ведь она уже почти выздоравливала.

- Знаю,- сочувственно произнес Мейсон.- Это как раз та самая ситуация, которой я всеми силами пытался избежать.

- Ну, вашей вины здесь нет. Если бы она следовала вашим указаниям, с ней было бы все в порядке. Теперь она это понимает.

- А больше она ничего не говорила в полиции? Только о сертификате?

- Нет, больше ничего. Но с теми уликами, которые они уже собрали против нее, и этого достаточно. Мистер Мейсон, она просто не вынесет, если это будет продолжаться... А если ее признают виновной... Может быть, будет даже лучше, если... лучше, если...