Эрл Гарднер - Дело немого партнера

- Да, пожалуй.

- Уф-ф. Горячий кофе - это просто сказка. У меня сейчас такое чувство, будто я выспалась на много лет вперед.

- Кто мог послать вам эти конфеты?- спросил Мейсон. Она замолчала в нерешительности.

- Смелее,- ободрил ее Мейсон.

- Ну, я подумала, это... то есть я никого не обвиняю, о...

- Продолжайте.

- Ну, я повстречала одну молодую женщину, которая показалась мне такой серьезной и правильной, если вы понимаете, что я хочу сказать.

- Это была мисс Фолкнер?

- Да, это была мисс Фолкнер. Она владелица "Фолкнер Флауэр Шопс".

- Я знаю.

- Так вот, она сказала, что к моему платью очень пойдут орхидеи, и прислала мне несколько штук.

- И затем?

- Видите ли, к тому времени я решила, что мне уже порядком надоела вся эта чехарда и нужно уходить из заведения. Я работала в "Золотом роге". В мою обязанность входило помогать мужчинам приятно проводить время, но, как вы знаете, платили мне не за то, что я помогала им забыть о скаредности и показать широту души, на чем и зарабатывают владельцы клуба.

Мейсон кивнул.

- Я отправилась домой, и чуть не вслед за мной посыльный принес коробку конфет. Я открыла их. Внутри лежала точно такая же карточка, как и в посылке с орхидеями.

- И почерк был тот же?- поинтересовался Мейсон.

- Я особенно не разглядывала, но выглядела она точно так же: и инициалы и текст.

- Что вы сделали потом?

- Шоколадные конфеты я люблю больше всего на свете,- сказала она, улыбнувшись.- Настроение у меня было скверное, и я поехала в город.

- А потом?

- Потом я почувствовала, что у меня все плывет перед глазами. Поначалу я просто решила, что устала и хочу спать, но в час я должна была бы прийти к вам в контору, поэтому понимала, что спать мне нельзя. Если бы не договоренность о встрече, я, скорее всего, забралась бы в постель, ничего не подозревая, но так я изо всех сил пыталась бороться со сном. А потом вдруг я поняла, что это не усталость и не сон. Меня отравили. Жутко вспомнить, что я пережила, пытаясь не выключиться и успеть поговорить с вами по телефону. Вашего голоса я совсем не помню. Я пыталась сказать что-то, засыпала на полуслове, потоки ужасным усилием воли заставляла себя открыть глаза и закрывала их снова. Чувство было такое, что наш разговор длится века и никогда не кончится.

- А теперь послушайте: это очень важно. То, что вы сейчас скажете, может иметь огромное значение. Когда вы разговаривали со мной, я услышал звук падения. Словно вы упали с кресла на пол.

- Ничем не могу вам здесь помочь, мистер Мейсон. Я ничего не помню.

- Я это понимаю, но когда мы вошли в вашу квартиру, хотя телефон валялся на полу, трубка была положена на рычаг. Я не мог представить, как вам удалось бы это сделать.

- По-моему, никак не удалось бы.

- Значит, кто-то должен был побывать в вашей квартире после того, как вы потеряли сознание, и до того, как мы вас нашли.

- И этот человек видел, как я лежу на полу, и ушел, даже не попытавшись мне помочь?

- Да.

- Очень странно для нормального человека.- Ее глаза внезапно засветились гневом.

- Да. У кого еще есть ключ? Она глубоко вздохнула.

- Постарайтесь меня понять, мистер Мейсон. Я, конечно, не ангел с крылышками, но моя работа ограничивалась клубом. Когда я дома - со всем этим покончено. Только так девушка может играть в подобные игры и сохранять к себе хоть каплю уважения. Ни один человек в клубе не знает, где я живу. Ирма Радин - моя лучшая подруга, но даже она не знает. И владельцы клуба тоже не знают.

- Вы уверены?

- Абсолютно до конца, на сто процентов.

- А Роберт Лоули, например?

- Роберт Лоули,- произнесла она с презрительной гримасой,слабовольный, бесхарактерный умник. То, что называется "придурок". Он считает себя таким крутым дельцом, что смотреть тошно.

- Как вы с ним познакомились? Это Пивис попросил вас им заняться или...

- Синдлер Колл.

- Вы давно знаете Синдлера?

- Нет, не очень.

- Ну и?..

- Синдлер - совсем другое дело. Он мне нравился. Я ему наскучила, и он, когда понял, что тут можно неплохо заработать, постарался пропихнуть в дело другую киску. Это мне не понравилось.

- Я вас не осуждаю.

- Знаете, вы задаете очень много личных вопросов.

Она допила свой кофе, Мейсон принял у нее чашку и поставил ее вместе с блюдцем на столик.

- Что Синдлер говорил обо мне?- спросила она, помолчав с минуту.

- Ничего.

Она внимательно разглядывала ногти на руках.

- В самом деле ничего? Вы уверены?

- Конечно, уверен. А что он мог сказать?