Петр Северцев - Хакер хочет в Тамбов

Возвращаясь в гостиницу, – к тому времени уже светало, – я вдруг понял, что ищу совсем не там и лишь даром убил этот вечер.

Зато я смог сделать довольно неожиданный вывод – люди, с которыми встречался в Тамбове Воронцов, не имеют к его исчезновению ровно никакого отношения. Они лишь попадались Сергею на его извилистом пути, смысл которого и цель пока оставались мне неясными.

Утром мне удалось поспать ровно два часа.

Вести машину в Тарасов в таком состоянии было почти самоубийством, но у меня не было другого выхода.

Расплатившись по счету с администраторшей, – «бандерша» долго благодарила меня и пожелала счастливого пути, – я вывел машину с гостиничной стоянки и подрулил к почтамту. Быстро поднявшись по лестнице, сунулся в окошечко, предлагавшее услуги электронной почты.

– E-mail, Марееву, – сунул я паспорт.

Мне тотчас же вручили распечатку сообщения.

Как ни странно, она представляла собой огрызок бумаги, на котором едва различались отпечатанные на слепом матричном дрюкере, т.е. принтере, несколько строк.

Взволнованный, я подошел к окну и водрузил на нос очки. Я, честно говоря, ожидал куда более развернутой информации. Неужели случился сбой?

ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТЫ САМЫЙ УМНЫЙ? СМ. П.1 ПРЕДЫДУЩЕГО ЗАПРОСА,

– значилось на листке.

Я удивленно покачал головой. Приятель недвусмысленно давал мне понять, что я отклонился от заданной им последовательности действий. Неужели я допустил ошибку?

Мой педантичный Приятель не упустил возможности указать мне на мой промах и привел этот самый П.1, на который я не обратил в свое время должного внимания:

1. НАВЕСТИ СПРАВКИ О ПОСЛЕДНЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЪЕКТА.

Черт, что за ерунда? Неужели нельзя объяснить поподробнее?

И сам себе ответил: «Нельзя».

Вот если бы из твоей башки, Валерий Мареев, вынуть мозги и имплантировать туда системный блок Приятеля, то ты прекрасно мог бы сам себе все объяснять.

А Приятель никогда ничего не объясняет. Он только анализирует факты и предлагает свою программу действий. Ты можешь принимать ее, можешь действовать по-своему, это уже значения не имеет. Приятель свою работу сделал и именно ты его этому научил.

Я вздохнул. Понятно, что у Приятеля не было тайн, глупо было бы это предполагать. Просто-напросто объяснения не входили в его компетенцию.

Мне уже несколько раз приходило на ум сравнение Приятеля с Ниро Вульфом, а меня с Арчи Гудвином. Мой Пентиум, словно нью-йоркский сыщик, никогда не выходил из дома, разве что орхидей не выращивал и не поглощал такое количество еды, как Ниро Вульф. Впрочем, еще принять за «еду» мой уход за Приятелем, то еще неизвестно, чьи расходы были больше.

А я, как Гудвин, бегал по делам и общался с людьми, после чего закачивал Приятелю информацию. Тот ее анализировал и подчас предлагал такое, что у меня волосы на голове поднимались от удивления. Но, если я следовал его указаниям, – а за долгое время общения с Приятелям я привык это делать, зная, что он в конечном итоге почти всегда оказывается прав, – то понимал, что у него были основания дать мне парадоксальный совет.

Так и сейчас, я решил не ломать голову, а просто выполнить совет Приятеля.

Но на этом сообщение не заканчивалось.

СПЕЦИАЛЬНЫЕ УКАЗАНИЯ ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ,

– значилось в заголовке.

Прочитав несколько строк, я схватился за голову.

Ну конечно!

Господи, это же так просто! Теперь главное – не терять времени. Похоже, мне предстояло разорваться на части между Тарасовым и Тамбовым.

Просмотрев утреннюю газету, я не обнаружил там никакой информации по интересующему меня вопросу. Значит, в запасе у меня есть еще один день.

Родной город встретил меня через четыре часа. Не заезжая домой, я немедленно направился к Воронцовой.

Лилия была дома. У нее, как этого и следовало ожидать, располагался Охотников.

– Валера? – удивилась хозяйка. – Вы даже не предупредили меня, что приедете? Ваш приход означает, что...

– Что я хочу задать вам несколько вопросов, – резко оборвал ее я. – Вам и вашему другу.

Воронцова испуганно взглянула на меня и пригласила пройти.

Лева Охотников поглощал завтрак, сидя в глубоком кожаном кресле. Его колени были укрыты клетчатым пледом, а за круглый ворот дорогого тонкого свитера была засунута свежая накрахмаленная салфетка.

– Милости просим, – указал он на стол. – Чем Бог послал.

Даже не взглянув на яства, я достал диктофон и прокрутил Леве и Лиле запись своего разговора с Гончаровым.