Петр Северцев - Хакер хочет в Тамбов

– Ольга убита, – едва выдавил из себя Корнет и присел на корточки возле двери.

Ого! Кто-то очень хитрый и жестокий начинает потихоньку убирать людей, с которыми встречался Воронцов. Причем – по очереди.

Впрочем, не исключено, что это лишь глюк моего возбужденного воображения. В конце концов, людей убивают каждый день и помногу, как это не печально. Так что, не исключено простое совпадение.

– Расскажи, как все было, – попросил я Корнета, указав ему на кресло.

Но юноша предпочел расположиться прямо на полу, оперевшись корпусом о стену.

То, что изложил мне Корнет, казалось похожим на ночной кошмар, настолько это было ужасным и невероятным.

Иван отлучился из своей мансарды, намереваясь купить сигарет. Ольга оставалась в доме одна. Когда Иван вернулся, его уже поджидала милиция, которая тут же бросилась крутить парню руки.

– Даже автоматчики были, представляешь? – оторопело поведал мне Корнет.

Ольга ко времени возвращения Ивана была мертва. Неизвестный, проникнув в дом, размозжил ей голову тяжелой чугунной пепельницей – она стояла в прихожей у Сурина. Били несколько раз, с явным намерением убить.

Ограбление исключалось – у Сурина красть было почти нечего, вещи стояли нетронутыми, в ящики комода никто не заглядывал.

Менты, разумеется, повесили убийство Ольги на Ивана, выдав это за семейную ссору.

Напрасно он орал, что его видели продавец сигарет и соседи, – менты спокойно возражали, что он мог убить Ольгу, а потом уже направиться за покупками. Вопрос о том, с какой стати Ивану было в таком случае возвращаться на место преступления в расчет не принимался.

Но это было еще полбеды.

В квартире Сурина было найдено два коробка с анашой. Плюс – сопротивление при задержании. Корнет с печалью в голосе констатировал, что при желании это можно представить как покушение на убийство: Иван пытался вырываться изо всех сил и умудрился со всей силы съездить одному из оперативников каблуком по лбу.

И, для полноты картины, самое ужасное.

Продавщица с лотка, торговавшая мороженым в день убийства Харитоныча, опознала Сурина в человеке, который последним говорил с инвалидом.

Стоит ли говорить, что милиция с удовольствием приняла эти показания и теперь Ивану светило обвинение в двух убийствах, не говоря уже о таких мелочах, как наркотики и сопротивление стражам порядка.

– Спасибо, что известил, – скупо поблагодарил я парня. – Это все, что ты хотел мне сказать?

Корнет замялся. Было видно, что юноша хочет сказать еще что-то, но не решается.

– Давай-давай, не жмись, – подзадорил я его.

– В общем... Нельзя ли как-то помочь Ивану, – родил, наконец, Корнет.

– Ты хочешь, чтобы я занялся расследованием этого дела? – прищурился я. – Ты или Иван?

Тот вздохнул.

– К Ивану ведь не прорвешься, да и он сам не свой после смерти Ольги. Представляешь, он жил возле ЗАГСа, идет домой, там новобрачные выходят, все такие счастливые, веселые, а у него дома – труп и менты.

– Да, Ивану крупно не повезло, – согласился я. – Что и говорить... Ну так как, ты, что ли, меня нанимаешь? Ведь я не могу начать расследование по собственной инициативе.

– Наверное, это дорого стоит, – осторожно предположил Корнет.

Скажу прямо, я не знал, как поступить. С одной стороны, я не был уверен, что мне удастся совместить два дела. С другой – требовалось выручить человека, который пришел мне на помощь. Пусть даже и по собственной инициативе.

– Сотка есть? – спросил я устало.

– Сто тысяч? – упавшим гоосом спросил парень.

– Сто рублей, – заорал я.

Корнет удивленно порылся в карманах и выудил смятую купюру, но тут же отдернул руку.

– Ой, я ее скотчем залепил. Порвалась наполвину.

Я вырвал у него из рук банкноту и, достав типовые бланки, сунул ему в нос.

Через десять минут Корнет подписал договор и у меня прибавился еще один клиент.

Время, между тем, приближалось к полуночи.

Я решил, что не стоит упускать приглашение Харитонова и, накинув куртку, направился в ночное заведение.

Отстегнув сонной администраторше ставший традиционным «полтинник», я вывел машину и медленно покатил по ночным улицам Тамбова.

Клуб «Экцельсиор» располагался неподалеку от железнодорожного вокзала. Невзрачное снаружи заведение внутри поражало роскошным убранством и поразительной чистотой.

Меня даже не хотели сначала пускать в свитерке и джинсовой куртке, но я шепнул на ухо вышибале, что я к Вадиму Харитонову и тот, понимающе кивнув, отодвинул свою тушу в сторону, так, чтобы я смог проникнуть в зал.