Петр Северцев - Хакер и коллекционер

Мне хотелось убить сразу двух зайцев. Информация в милицейскую систему данных так и не поступила, поэтому Приятель посоветовал мне самому отправиться в квартиру на Буденного (он еще вчера предлагал мне сделать это) и осмотреть место происшествия. Конечно же я предварительно договорился с Кузнецовым, что хочу задать ему лично еще несколько вопросов, причем, у него дома.

Вставать рано для меня – словно нож острый, но занятой клиент попросил меня приехать к нему в половине восьмого утра, мол, дел у него много. Однако работа для меня была важнее собственных ощущений, и я приложил все усилия, чтобы вновь не заснуть. Приняв холодный душ (принять контрастный не позволял ЖЭК: уже две недели неизвестно куда подевалась горячая вода; может, выпил кто?) и залив в желудок крепкий сладкий кофе, я почувствовал себя так бодро и свежо, что готов был повторять эту процедуру ежедневно, дабы не терять драгоценное время.

Дом на Буденного, 29 принадлежал к разряду элитных. Четыре этажа, на каждом из которых располагалась целая квартира площадью метров в 180, один подъезд с охранником в вестибюле плюс подземный гараж вмещали в себя имущество граждан с отнюдь не средним достатком. Доходы господина Кузнецова позволяли ему еще и увлекаться любимым делом – коллекционированием. Теперь его лишили результата многолетних трудов, и он не жалел денег и времени, лишь бы вернуть хотя бы часть, если не все.

Войдя в квартиру, я ожидал увидеть на полу начерченный мелом силуэт с крестиком где-нибудь в районе сердца, однако его не было. Не видно было и следов досмотра или борьбы. Судя по всему, телохранители Кузнецова давно уже привели все в порядок, чтобы ничего не напоминало хозяину о трагедии, разыгравшейся накануне. Семен Борисович принял меня в уютной гостиной, интерьер которой явно составлял опытный дизайнер, и усадил в мягкое удобное кресло.

– Извините, я не успел сказать ребятам, и они уже все убрали. Но для Вас я специально достал то, что Вам необходимо для работы, – почти виноватым тоном произнес Кузнецов и протянул мне пачку белых листов формата А4 с бледной ксерокопией.

Я не стал спрашивать, каким образом ему удалось заполучить копии протоколов осмотра места и опроса возможных свидетелей, и, сложив вдвое, положил бумаги во внутренний карман пиджака. «Дома Приятелю процитирую».

– Семен Борисович, вероятно, вчера Вы слишком торопились, поэтому нам не удалось обсудить все. Теперь у меня есть несколько вопросов.

– Да-да, что Вас интересует? – спросил клиент, приготовившись внимательно слушать.

– Прежде всего, кто, кроме вашей семьи знал о том, что вы коллекционируете ордена? Ведь кто-то наверняка знал, чем Вы интересуетесь, чтобы при случае вспомнить и подогнать нужный экземпляр. Вы же общались с антикварами и другими коллекционерами, не так ли?

– Это верно. И один из них даже бывал здесь. Но это проверенный человек, он никогда не пойдет на мокрое дело...

– Ну, вовсе и не обязательно идти самому. Скажите, кто он?

– Его фамилия Гилевич, – вздохнув, ответил Кузнецов. – Один из самых авторитетных антикваров в городе. У него до сих пор консультируется Саломеев – директор антикварного магазина «Подсвечник». Знает о старинных вещах все и даже больше. Я и сам иногда советовался.

– Хм, не удивлюсь, если и про Вашу коллекцию он тоже как-то узнал. Ведь она не такая и маленькая, – предположил я.

Похоже, что Кузнецов уже и не так верил в безгрешность Гилевича. Он пожал плечами и уставился куда-то в угол, видимо, задумавшись.

– Действительно, он мог быть заинтересован в ограблении, – согласился Кузнецов. – Как-то он все просил меня продать ему орден Св. Петра, мол, не для себя, а для какого-то москвича. Видел его раньше у кого-то. Потом узнал, что оно у меня. Большие деньги предлагал. Но у меня есть деньги, и я трачу их на свою коллекцию. Поэтому я отказался.

– Его тоже украли?

– Разумеется.

– Вы только с ним общались на тему антиквариата? – уточнил я.

– Нет, хотя в данном отношении я использовал лишь ограниченный круг людей, разбирающихся в подобных вещах.

Только тех, кому я доверял. Еще я общался с упомянутым мной Саломеевым и Буханцевым.

– Вы доверяли Саломееву? – удивился я. – А Вам известно, что он...

– Конечно, – уверенно ответил Кузнецов. Затем, усмехнувшись, добавил: – Только это было очень давно, а тогда и меня обвинили бы в спекуляции. А Вы очень пошли бы за шпионаж или незаконное хранение оружия. Тогда и филателистов сажали без разбора люди, для которых марка – листочек раскрашенной бумаги, а старинная картина неизвестного автора равнозначна совдеповской репродукции Серова.