Петр Северцев - Хакер и коллекционер

– Несомненно, его убил тот, кто был причастен и к ограблению Кузнецова, – добавил Приятель. – А потом засунул крест в карман. Но отпечатки пальцев мы скорее всего не получим. Впрочем, забери его с собой, может пригодиться.

Я еще раз повертел в руках крест, обтер и положил его в задний карман. Осторожно открыв входную дверь, я с совершенно непринужденным видом спустился по лестнице и проследовал мимо бдительных бабулек на улицу, где была припаркована машина. Соблазна позвонить в милицию и рассказать об убийстве не было, он с лихвой перекрывался чувством осторожности, ведь это преступление запросто могли бы повесить на меня. Тогда вряд ли я смог бы выполнить заказ Кузнецова – ведь Приятеля с собой в тюрьму не возьмешь.

А теперь мне предстояла встреча с еще одним возможным свидетелем – Николаем Абрамовичем. Ведь он был одним из тех немногих, кто точно знал о коллекции и даже видел ее. Куда еще могла быть передана эта информация, в какую сторону ведет цепочка, я и собирался узнать, пообщавшись с племянником Кузнецова.

Обстоятельства изменились, поэтому следовало спешить.

Теперь, решив застать его врасплох, я не стал предупреждать звонком, а нагрянул прямо в квартиру. Единственное, что могло меня смутить, да и сильно помешать нашей беседе, так это присутствие дома его матери – сестры Семена Борисовича.

Естественно, что тогда начались бы упреки в мой адрес за то, что я подозреваю ее мальчика в гнусном преступлении, и тогда никакого разговора не состоялось бы. Однако, к счастью, Николай был дома один. Видимо, он уже настолько взрослый юноша, что и самостоятельно может добраться домой из аэропорта.

Тем не менее поначалу дверь долго не открывалась. По моим подсчетам, самолет из Москвы должен был приземлиться на нашем аэродроме уже полтора часа назад, а за это время можно было и пешком успеть добраться до дома, даже отмечая по дороге свой приезд в каждой забегаловке. Впрочем, тогда он вряд ли был бы в состоянии помогать мне вести поиски преступника.

И все-таки моя настойчивость оказалась вознаграждена. А я-то думал, что за постоянный шорох раздается из-за двери.

Николай встретил меня в роскошном банном халате, похоже, персидском. Длинные спутанные волосы он еще не успел вытереть, поэтому по его плечам, спине и груди струились тонкие линии воды. Мой приход его явно смутил, однако меня еще больше удивило его безрассудство при открывании двери явно незнакомому человеку.

– Не боитесь вот так, первому встречному дверь открывать, не спросив, кто там, Николай Рустамович? – спросил я. – А вдруг я грабитель?

Николай нервно поморщился, соображая, какую же глупость он сейчас совершил, однако довольно быстро пришел в себя. Пожав плечами, он спросил:

– Ну, и кто же Вы такой? Неужели и правда грабитель?

– А-а! Не угадали! – радостно сообщил я. – Не беспокойтесь, я хороший, поэтому неудобства причиняю Вам исключительно в силу определенных обстоятельств, которых я невольно коснулся по долгу службы и о которых собираюсь поведать Вам. А может, и сам чего узнаю. Я, собственно, за этим и пришел. Не помешаю?

Я уже знал, что он ответит, поэтому сам прошел в прихожую.

– Вы что, из милиции? – почти испуганно спросил Николай.

– Я ничего и не знаю, я только сегодня приехал...

– Мы в курсе, – спокойно ответил я, догадываясь, что ему уже сообщили о дядиных неприятностях. – Не волнуйтесь, никто не собирается спрашивать Вас о том, чего Вы не знаете.

Может быть, пройдем в кухню.

Что ж, это привычка. Даже в гостях я предпочитаю проводить время на кухне, если только там не полный бардак, как у соседа Буханцева, или хозяин не предложит поговорить в гостиной, как Кузнецов. Здесь я всегда чувствую себя хозяином положения, потому что лучше соображаю. Теперь я просто устал ждать, когда же этот тормозной, как многие программеры, юноша соизволит проводить меня куда-либо и дать, наконец, стул. Кстати, его несообразительность может сослужить мне службу: он воспринял меня как мента и не спросил удостоверения. Это хорошо. Органов многие боятся, особенно если есть за что.

Николай вошел вслед за мной в просторную кухню, обставленную по последнему слову техники, что могло служить свидетельством благосостояния хозяина. Я влез в холодильник, достал бутылку минералки и, налив стакан, сел на свободный стул. Молодой человек молча наблюдал за моими отнюдь не воспитанными действиями, а потом и сам последовал моему примеру.

– Вот что, Николай, – начал я, отхлебнув воды и перейдя на ты. – Кажется, ты знаешь, зачем я тут. Твоего дядю ограбили, убили домработницу, вынесли самое ценное, вернее, бесценное для Семена Борисовича. Короче, скажи, пожалуйста, ты рассказывал кому-нибудь о коллекции?