Петр Северцев - Хакер и Маргарита

– Да, – протянул я, – в такой ситуации вам не позавидеушь.

– Вот именно, – подтвердил Одинцов. – Убил бы мерзавца своими руками.

– Уже, – поправил я его.

– Что «уже»? Ах да, конечно, – спохватился Одинцов. – Наверняка кто-то из перечисленных вами господ не вынес его требований и решил разделаться с шантажистом, И, знаете, я не берусь осуждать их.

Я отметил как решительно Одинцов отметал свою персону из числа подозреваемых, но не стал обращать внимание собеседника на этот неуклюжий маневр.

– Так что же мы с вами будем делать дальше? – задал самый главный вопрос Одинцов. – Может быть, вы удовлетворитесь однократным взносом?

Какая наивность!

Даже среди руководящих работников среднего звена встречаются, прости Господи, лохи, которые действуют в реальной жизни также, как зеленые висельники и чайники. Эти выскочки думают, что уже знают все на свете и норовят работать с программой, не освоив основных принципов юзера. Скажем, обожают рисовать в Paintbrush, а не могут толком разобраться с Dos, а то и с Петкой Нортоном.

– Нет, – твердо сказал я. – Об этом не может быть и речи.

Одинцов сразу же погрустнел. Юрий Юрьевич смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, но старался говорить как можно мягче и деликатнее, чтобы не рассердить нового владельца его тайны.

– На счет, налом? С какой частотой? – стал он уточнять подробности.

– Вы о чем?

– Как о чем? Мало того, что вы намерены тянуть из меня деньги, так вы еще и издеваетесь?! – рассердился Одинцов. – Вы же, как я понимаю, теперь считаете себя правоопреемником, что ли, информации, за неразглашение которой я платил, плачу и буду платить.

– Юрий Юрьевич, – решил я успокоить его, – вы абсолютно неверно понимаете ситуацию. Я – не шантажист. Никаких денег мне не нужно. Более того, я намерен вернуть вам документы.

Одинцов с удивлением уставился мне в глаза. Его рот даже приоткрылся от неожиданного предложения, продемонстрировав вставную нижнюю челюсть.

– Но, буду с вами откровенен, – продолжал я. – У меня есть свой интерес. Меня интересуют не ваши мелкие или крупные грехи, за которые вы теперь в буквальном смысле расплачиваетесь. Вернее, интересуют, но не в смысле получения каких-то дивидендов за сохранение информации. У меня совершенно конкретное дело, которое я сейчас распутываю. И единственное, что я у вас прошу – это оказать содействие моей работе.

– Это сколько же будет? – уже полез за калькулятором Одинцов.

– Я вам уже сказал, что речь не идет о деньгах, – втолковывал я.

– А что же тогда? – настороженно поинтересовался Юрий Юрьевич.

– Вы устроите так, чтобы я встретился с Бабенко и Дикаревым, – предложил я. – Вы расскажете мне, как именно вышел на вас Лалаев и каким образом к нему попали папки с личными делами. Кстати, вот они, можете забрать эти документы и поместить их на место.

Я вынул из пакета три папки и положил их на стол перед Одинцовым.

Тот быстро просмотрел их одну за другой, потом снова перелистал подшитые листы.

– Тут не все, – потерянным голосм произнес он. – Еще должны быть вкладыши.

– Вот эти? – я достал из пакета лежащий отдельно «второй слой», как я окрестил про себя начальственные заметки на отделтных листах.

– Да-да, – обрадовался Одинцов. – Слава Богу, не потерялись. Видите ли, Букенбай Минтимерович очень внимательно относится к работникам фирмы и считает своим долгом кратко охарактеризовать каждого. Вы читали? Какой слог, какие меткие характеристики!

– Вы уверены, что это все? Что больше в папках ничего не было? – уточнил я.

Ведь в моем пакете отдельно лежил еще так называемый «третий слой» – записи, которые я предписывал покойному и которые, на мой взгляд, и содержали наиболее ценную информацию.

– Конечно, – заверил меня Одинцов. – Что касается вашего вопроса, то спешу обрадовать: ваши условия меня вполне устраивают. Встречу с остальными двумя лалаевскими клентами и вам устрою сегодня же. Сведу с ними, а дальше вы уж сами, хорошо?

Я кивнул.

– А что касается меня, то вас, наверняка, разочарует мой рассказ, – продолжал Одинцов. – Лалаев просто вдруг появился, как чертик из табакерки. В один прекрасный день, вернее, вечер, когда я покидал офис, ко мне обратился торговец с лотка, который стоял у нас в холле. Он рассказал мне некоторые факты и предложил оценить мое дальнейшее спокойствие. Я провел ужасную ночь, был близок к самоубийству, но все же решил заплатить. Мы определили сумму – она оказалась не очень велика и я выплачивал ее ежемесячно. Не так давно Лалаев обратился ко мне с просьбой познакомить его с нашей картотекой личных дел. Я не посмел ему в этом отказать. Не посмел возражать, когда он попросил домой несколько папок, обещав вернуть их к началу рабочей недели. Поверите ли, я все утро был как на иголках. Страшно даже подумать, что могло бы произойти, запроси эти папки начальство. Лалаев мертв, бумаг на месте нет...