Петр Северцев: Хакер и Маргарита

– Бедная ваша супруга, – посочувствовал я от всего сердца.

– И, знаете, что она мне сказала, когда мы встретились после всего? – с печалью посмотрел на меня Дмитрий Викторович. – Она сказала: «По твоей милости мы чуть не замерзли в эту ночь». И все. Ни слова сочувствия. А ведь я едва не отправился на тот свет. Представляете, какая черствость?! И это после стольких лет...

– Представляю, – остановил я его жестом ладони, – вы лучше опишите мне этого человека, который одурманил вас на вокзале.

Рассказанная мне история оказалась вовсе не из ряда вон выходящей, а была проста как мир. К сожалению, подобные случаи сейчас не редкость.

Ехавший на дачу Дмитрий Викторович стоял на перроне с дипломатом в одной руке и баулом с одеялами в другой. Какой-то мужик невзрачного вида в черной майке с надписью «Рита» попросил его помочь разобраться в расписании – очки, мол, забыл. Лалаев помог ему разобраться в прибытии и отправлении пригородных поездов, – расписание действительно, было напечатано очень мелкими строчками. После этого господа пассажиры разговорились и, слово за слово, оказались в пристанционом буфете.

Лалаев, судя по рубиновым прожилкам на его и без того помидорного цвета носу, был не дурак выпить. Но всего одна рюмка «брынцаловки» оказалась для него роковой. Очнулся он в реанимации, без баула и без дипломата. Нового его знакомца, понятно, след простыл.

– Я сначала грешил на овощной салатик, – с наивной попыткой оправдаться, говорил Лалаев, – уж больно мне подозрительным он показался. Но врачи сказали, что все гораздо серьезнее...

Когда Дмитрий Викторович пришел в себя, его «обрадовали» известием о пропаже вещей и от души посочувствовали. Впрочем, Лалаев, по словам врачей, еще легко отделался: больное сердце плюс возраст, плюс общее состояние его расшатанного организма...

В милицию Дмитрий Викторович решил не заявлять. Это положило бы немедленный конец его карьере, причем, только в самом лучшем случае.

– Мне ведь до пенсии осталось три года, – умоляюще глядя на меня, говорил Дмитрий Викторович. – И потом, я боюсь, что меня накажут.

– По башке, что ли, дадут? – спросил я, глядя на его залысины.

– Нет, что вы, Валера, – отмахнулся Лалаев. – Не в том смысле... Просто, наше начальство стало в последнее время каким-то чересчур уж подозрительным. И, если я, так сказать, сдамся, то начнется такое, что упаси Господь. В смысле, Аллах.

– А что начнется-то?

– Ну, наверняка подумают, что это какие-то интриги, и я буду расхлебывать эту кашу несколько месяцев. Вот, между прочим, недавно у нас счетчик на ксероксе в директорском кабинете показывал цифру, на десять позиций превышающую сделанное количество копий. Господи, какой тогда был содом во всех подразделениях!

Лалаев прикрыл глаза рукой, вспоминая подробности скандала.

– Часами сидели, закрывшись в кабинете – директор, коммерческий и бухгалтер, гадали, чьи это козни, кто шпион и так далее. А в результате оказалось, что это секретарша решила себе восточный гороскоп скопировать. Ее, понятно, уволили, предварительно оштрафовав. Ну, и еще потом пару раз напоминали. А так, начальство у нас хорошее, душевное, две благодарности...

Я немедленно выключил естественный звуковой анализатор, – то бишь, не стал воспринимать замутившийся помехами поток речи Дмитрий Викторовича и углубился в размышления. В последнее время я часто ловлю себя на том, что применяю по отношению к своей бренной плоти термины, скорее приличные для компа или копира.

– Поверьте, я не остановлюсь перед расходами, – на этих словах я включился. Лалаев вытирал пот со лба и с надеждой глядел на меня.

– Давайте попробуем обсудить этот вопрос поконкрентнее, – предложил я. – Значит, так. В мою задачу входит вернуть вам утраченный дипломат с личными делами, я вас правильно понял?

Лалаев радостно закивал.

– А этот гад – черт с ним. Не надо его... это... ну, вы поняли. Рано или поздно судьба, то есть, Всевышний накажет мерзавца, – великодушно помиловал Лалаев своего собутыльника.

Я только покачал головой. Превратное, однако, понятие у народа о частных детективах.

– Так вот, господин Лалаев, я берусь выполнить эту работу за пять дней, – на всякий случай я дал себе небольшую фору.

– Что вы! Что вы, голубчик! – затрепетал Дмитрий Викторович. – Сегодня у нас воскресенье, завтра, даст Бог, скажусь занятым отчетом, а уж во вторник, самое позднее в среду – все, кранты. Вынь да положь! Нет уж, вы напрягитесь как-нибудь, а я со своей стороны в долгу не останусь. Во вторник вечером дела должны быть у меня. Тем паче, что я их обязан хотя бы пролистать...