Петр Северцев - Раретитет Хакера

Я оценил, как быстро она возвращается к жизни, и подумал, что к утру девушка оправится достаточно для того, чтобы совместно решить, что с ней делать.

– Спокойной ночи, – сказал ей, выходя.

– Спокойной, – ответила она мне в спину.

Я обошел всю квартиру, проверяя замки, плотно зашторил окна: если человек, который был с Гореловым в момент убийста, решил убить и нас с Настей, я должен быть к этому готов.

Достал из ящика стола свой «Макаров», зарядил, сунул в карман запасную обойму.

Сел в спальне и стал ждать.

Для порядка я честно дожидался в течении получаса, в которые ей уж точно следовало заснуть – ведь шок внезапной смерти отца выжал из нее практически все силы, она просто должна была заснуть: если не мгновенно, то очень скоро. А когда полчаса минули и я решил, что девушка спит, наступил черед заняться делом.

Не скрывая внутренней радости, и даже наслаждаясь ею, я вошел в свою комнату-тайник, сел перед своим компьютером и включил монитор.

«ПРЕДСТАВЬТЕСЬ ПОЖАЛУЙСТА», – вежливо попросил «пенти ум».

«ЗДРАВСТВУЙ, ПРИЯТЕЛЬ!» – отстучал на клавишах я.

«ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОПОЗНАН. ПРИВЕТ, ХАКЕР.»

«ХОЧУ ПОДБРОСИТЬ ТЕБЕ ИНФОРМАЦИИ. РЕЧЬ.»

«ЗВУКОВОЙ АНАЛИЗАТОР ПОДКЛЮЧЕН РЕЗИДЕНТНО. ГОВОРИТЕ.»

– Банка ты консервная, – сказал я тут же, – Здравствуй!

«ЕЩЕ РАЗ ПРИВЕТ, ХАКЕР. КАКИЕ ДЕЛА?» – он, как всегда, был немногословен и конкретен.

– Дела хреновые. Слушай.

И в максимально сжатой форме отобразил Приятелю происходящее.

Компьютер пощелкал, позавывал в слабой форме, решая поставленные перед ним задачи, и минут через десять пробудил меня от дремы негромким писком готовности.

На сей раз пункт был только один:

"ПОЗВОНИТЬ ДИРЕКТОРУ КОРАБЛЕВУ. ПОГОВОРИТЬ О ЦЕНАХ НА

ИКОНЫ. НЕ ПРЕДСТАВЛЯТЬСЯ!"

– Это все?! – ошеломленно спросил я.

Компьютер молчал, то ли не запрограммированный отвечать на такую форму вопроса, то ли просто не желая делать этого.

– Ну хорошо, изолятор чертов, – решился я, – я позвоню. Не дай бог тебе ошибиться – плакал твой третий анализатор, вплотную займусь ремонтом!

Машина внезапно пискнула и выдала на экран: «ТРЕП НЕ ПО ДЕЛУ. ИСПОЛНЯЙТЕ!» – и вывел на экран адресные данные директора Кораблева.

Да, уж формировать разговорные фразы на русском, английском, немецком, французском и итальянском языках, позаимствованные из обширных словарей программ-переводчиков, которые я взломал, совершенствуя Приятеля около года назад, мой «пятачок» умел уже практически в совершенстве.

Внутренне кипя от праведного негодования и пытаясь нанять механическую логику Приятеля, я набрал номер Кораблева Дмитрия Алексеевича, услужливо подсказанный компом.

– Алло? – спросили там сонным голосом, взяв трубку спустя гудков девять.

– Дмитрий Алексеевич, – позвал я, – вас беспокоит любитель русской иконы.

– Кто?

– Я бы хотел остаться анонимным и обсудить с вами вопрос о стоимости моего заказа.

– Вы хотите сделать заказ? Репродукции? Мы могли бы заказать Штерну... – сразу же оживился говорящий, у него даже голос стал гораздо приятнее, наливаясь силой и дружелюбием.

– Подлинники, – возразил я, – только подлинники, причем, не позже шестидесятого года. – от кого-то я слышал, что очень ценятся иконы, написанные, например, в эпоху Сталина.

– Так вы в связи с Выставкой Русской Иконы?! – дошло, наконец, до просыпающегося директора, – Так-так, замечательно... Вас какие образцы интересуют?

– Вообще-то, лучше всего византийские, ранней работы. Но возможно и наши, отечественные.

– Да вы просто не знаете, сколь широки и прекрасны работы русских и советских авторов! – уверил меня входящий в раж директор издательства, – У нас в коллекции есть бесспорные шедевры, ранее проданные и вывезенные за рубеж.

– Теперь их возвращают на родину? – спросил я, чувствуя, что неосознанно начинаю вникать в происходящее, вспоминая где-то прочитанные статьи, как-то подсмотренные обрывки телеинтервью...

– Вот именно, возвращают, – наверное, кивнул у своего телефона Дмитрий Алексеевич, – И вы можете стать обладателем того, что никто не увидит даже в музее.

– Ах, вот как! – почти промурлыкал я тихим голосом, который немало пугал вахтерш и вообще людей на должностях: они понимали, что за таким тоном обычно следует буря, – Значит, даже в музеях... А вы скажите, все-таки, про цену.

Обладатель приятного баритона не обратил внимания на предупреждение в моем голосе, он говорил взахлеб, явно чувствуя радость от наклевывающейся сделки.