Петр Северцев - Раретитет Хакера

Я отпустил.

– М-можно... я позвоню?.. – спросила она.

– Звони, – вздохнул я, и подал ей сотовый.

Она несколько раз пыталась набрать номер, сбивалась, трясущейся рукой отключалась, снова нажимала «TALK», в конце концов чуть не швырнула мою «Мотороллу» о бетонный пол.

– Давай мне, – не ожидая ответа, взял из ее тонких рук сотовик, – Какой номер?

Она продиктовала, и я набрал.

– Алло?! – отозвался практически тут же схвативший трубку мужчина, – Алик, ты?!

Я удивился. Даже нет, я изумился. Хотя, на самом-то деле я поразился.

Ведь у меня хорошая память на голоса, и этот голос я точно уже слышал. Невероятно, но со мною говорил мой клиент.

– Нет, – ответил я, – Это не Алик. Я тут нашел вашу дочь, сейчас она объяснит мне, как доехать, и мы приедем к вам домой.

– Подождите! – обладатель мощного баса ощутимо вздрогнул там у себя.

– Кто вы?! Где вы находитесь?! – спросил он.

– Я частный сыщик Мареев Валерий Борисович, – правдиво ответил я, что бы тут же соврать, – Я с вашей дочкой в Юбилейном поселке, мы сейчас приедем. Не волнуйтесь. До свидания, – он еще что-то говорил, но я отключился. – Что? – спросила девушка, за столь короткий срок успевшая привести себя в нормальное состояние: вынув из сумочки зеркальце, подправить прическу, утереть платком глаза, что-то сделать с выражением лица – теперь она была совсем как юная комсомолка, готовая бороться до последнего.

Интересно, за что бороться?

– Он сказал, что очень нас ждет. – думаю, на этот раз я был недалек от истины, и говорил сущую правду.

– Тогда поехали, – сказала она.

– Поехали, – кивнул я.

Плотно закрыв дверь, по-прежнему использую наволочку в качестве предохранителя, – понятно, от чего, – я уточнил, не трогала ли она чего руками в этой квартире, на что безымянная отрицательно покачала головой.

Усадив ее на переднее сиденье колиного «БМВ», не желая выпускать из виду, я стартовал в направлении центра.

Выехав из Солнечного, сказал сочувственным тоном, поворачивая к ней лицо, – Подруга, теперь пришел твой черед рассказывать.

– Ну? – как-то совсем безразлично спросила она. Мне показалось, что это очередная защитная маска, и я постарался не обращать на нее внимания.

– Адрес. Имя. Фамилия.

– Горелова Настя, – бесцветно ответила она, – улица Янтарная, дом сорок два.

– Горелова, – вдохнул я, подавляя яростное желание как следует выругаться, – А у тебя случайно отчество на Ивановна, а, Горелова?

– Ивановна, – ответила она.

И тогда я понял, что Горелов заказал Самсонову издание элитного тиража каталога Всероссийской Выставки Русской Иконы, в шесть экземпляров, потому что сам являлся учредителем этой выставки. Самсонов выполнил заказ, но сделал так же еще два экземпляра.

Затем он умер.

И Горелов хотел узнать, был ли он убит, и, если это так, как его убили и, главное, почему, «ИЗ-ЗА ЧЕГО?».

А мне было непонятно пока лишь одно, но очень важное: имел ли Горелов отношение к тем двум экземплярам, что могло бы звучать так, как выразился Самсонов в своем дневнике, «я лишь подумал о людях, которым это может быть нужно... и сразу же нашел двоих». Или он не имел, и убийцей мог быть один из этих двоих?

«Хотя нет, – посмотрев на замершую в задумчивости девочку лет четырнадцати-пятнадцати, подумал я, – все-таки, две вещи мне непонятны, и вторая звучит так: как дите Горелова связано со смертью Самсонова, и имеет ли какое-либо отношение Артем к этим троим? Не мог ли он их нанять, случаем?»

– Настя, – спросил я, – У тебя есть ухажер по имени Артем?

– Друг детства. – ответила она, скрывая удивление, но все же не удержалась от вопроса, – Как вы узнали?

– Я частный детектив. Я вообще очень проницательный. Твой папа – тот самый Иван Горелов из областной налоговой инспекции?

Она кивнула и продолжала вопросительно смотреть на меня.

– Расскажи, пожалуйста, как получилось, что те четверо на «Вольво» погнались за тобой?

– Они пытались меня украсть прямо на улице, когда я шла из лицея.

– Как пытались?!

– Подъехали, стали спрашивать, как проехать на мост, просили показать, прикалывались, в общем, базарили.

– А ты?

– Я просто объяснила, а когда они не прекратили, послала их подальше. Потом иду – смотрю – у поворота подъезжают, двери распахивают, пытаются схватить и затащить, – она помрачнела, говорила с затаенной ненавистью, – Ковбои!.. – ругнувшись так, успокоилась и продолжила, – Ну вот, я побежала, народ что-то кричать стал, они и отъехали, а я увидела, что не отстают.