Петр Северцев - Раретитет Хакера

И правда, уже через несколько секунд на экране появился средних размеров список личных самсоновских файлов, в которых так или иначе упоминались деньги.

На первом месте, согласно встроенному в программу количественному анализатору, стоял файл «dengi», что, собственно, означало «экономические документы».

Я вошел в файл и, глянув, удовлетворенно потер руки.

Ровными столбцами, с выравниванием и переносом, строились заработки и траты Самсонова точными датами и ценами. В конце файла находился список из пяти банков и двух инвестиционных компаний, вкладчиком которых являлся Виталий Иванович. Я сглотнул, посмотрев на общую сумму текущего наличного дохода Самсонова, датированную четвертым июня... то есть, исправленную хозяином за два дня до его смерти.

Я и предположить не мог, что у Самсонова столько имеется.

Ведь приход на четвертое июня, если суммировать суммы всех вкладов и прибавить к ним свеженачисленные проценты, составлял около полутора миллиардов рублей.

– Е-мое! – воскликнул я, потягиваясь и поднимаясь, наконец, из-за стола с Приятелем. И подумал: " Пора и мне, что ли заняться накоплением капиталов! А то к старости ничего, кроме Приятеля и комплектующих не останется. Вот будут у меня внуки, – а что, вдруг и будут? – так что я им показывать стану? Где крутая дача, крутая квартира с не менее крутой обстановкой, где, наконец, крутая машина? Вот придут ко мне дочка с мужем и внуками, а я им скажу «Познакомьтесь, это Приятель всей моей жизни, у него двухсотый процессор, изумительная мультикарта, два винта по семь гигабайт, он пользуется лучшим сканнером в городе, ксероксом и цветным лазерным принтером, который по стоимости равен нормальной двухкомнатной квартире! Это все, что я нажил за долгую, полную опасностей жизнь.» Они спросят «Дедушка, а у тебя есть два винта по семь гигабайт и двухсотый процессор?», или, что вероятнее, «А у тебя самого в тот момент они были?»

На этом месте думать мне разонравилось, и я стер предполагаемых нахальных внуков одним движением сухой ладони по лбу.

Время бежало вперед, часы тикали, Приятель мерно гудел.

– Ладно, мужик, – сказал я, – Спасибо за инструкцию, давай прощаться. Бурчи себе помаленьку, а мне работать нужно. – вышел из рабочего кабинета, задвинул шкаф, посмотрелся в пыльное зеркало, висящее в прихожей, и, взяв с собой ключи, диктофон с двумя чистыми кассетами и сотовый телефон, с которым старался не расставаться, покинул квартиру.

Отправился я, впрочем, не сразу на улицу, а по двору к соседу, стараясь, чтобы снаружи меня не было видно предполагаемым наблюдателям анонимного клиента.

Позвонив в железную «тайзеровскую» дверь, я дождался быстрых шагов Гошки и сказал, – Гош, это Мареев.

Пацан открыл, весело угукнув; на лице моего новорусского ученика в компьютерном ремесле, то есть, в искусстве, отражалось нетерпение, – небось, взламывал очередную новейшую «игрушку» из боевых или стратегических – просто удивительно, сколько их наплодили за последнее время.

– Гош, папа дома?

– Он еще не проспался, – сообщил тот, – они вчера день рождения друга праздновали. Вы проходите, – и посторонился.

– Щас я его разбужу, – сказал он, когда я прошел и закрыл за собой дверь, – Подождите.

В проеме кухонной двери и показалось лицо Кати, супруги Коляна, моего крутого соседа.

– Здраствуйте, Валерий Борисович, – сказала она, и повернулась к уходящему Гошке, – ты чего человека не пригласил?

– Спасибо, Катя, – отблагодарил я, улыбаясь, – Мне по делам быстрее надо, постою.

– Соку хотите? – пристрастие Катерины к натуральным фруктовым сокам было известно всему нашему небольшому дворику.

– А у тебя есть томатный «Элит»? – спросил я, про себя уже продумывая предстоящий разговор с букинистом.

– Конечно, – кивнула она, просияв, и скрылась на кухне.

Тут из дальней двери, откуда уже некоторое время слышались звуки довольно громкой борьбы, пробежал в свою комнату Гошка, кивнув мне: «Сейчас, идет», и тут же показался рослый бритый Колян в майке и спортивных штанах «Рибок», заспанный и недоумевающий. Круглое истинно славянское лицо с широкими скулами сейчас исказила затяжная зевота.

– Привет, – сказал я, пожимая протянутую лапищу новорусского богатыря, и честно добавил, – Мне машина нужна.

– А че тогда будил? – удивился Колян, снова зевая и тряся головой, – Ключи посеял?

– Нет, со мной, – усмехнулся я, глядя на заспанного бугая, – Просто сказать, чтобы не волновался.