Петр Северцев - Шутка Хакера

«Бл...!» – снова вспомнил юность аль-Носсад, запираясь в поездном туалете. «Они сегодня все меня решили достать. Не выйдет!» – почти радостно подумал агент, нажимая правой ногой смывочную педаль и глядя в образовавшуюся дыру на движущееся с огромной скоростью железнодорожное полотно. Уже заходя в свое купе, аль-Носсад снова обратил внимание на проводника, наливавшего чай в другом конце вагона. Проводник обернулся и хотел было что-то сказать, но Абдалла быстро юркнул в купе, закрыл дверь на замок и, превозмогая себя, заснул в чуждой для правоверного мусульманина атмосфере винных паров.

Утром для Абдаллы стало ясно, почему проводник проявил к нему такое внимание. Войдя в купе, он спросил, нужны ли пассажирам билеты и, получив отрицательный ответ, вдруг улыбнулся арабу и воскликнул:

– Гамарджоба!

– Что-что? – нахмурившись отозвался Абдалла.

– Вахтанг Торелия не узнает старых друзей? – обиделся проводник.

– Вы меня с кем-то спутали, – раздраженно произнес аль-Носсад.

– Генацвали, ты обознался, – тоном, не допускающим возражений, произнес Живосалов.

– Как обознался! В прошлом году в Тбилиси у моей матери вино пил... – начал горячо объяснять проводник.

Абдалла аль-Носсад уже был готов сказать, что у его страны никаких интересов в Грузии не наблюдается, однако Живосалов опередил его, решительно указав проводнику на дверь:

– У нас конфиденциальный разговор с известным арабским бизнесменом, а ты мешаешь...

Грузин удалился с обиженным видом.

Живосалов сочувственно спросил попутчика:

– Достал, да?

– Не говори! – согласился Абдалла.

Поезд тем временем уже сбавил ход и подъезжал к конечному пункту своего маршрута. Было восемь часов утра, светило ясное июньское солнце, день обещал быть жарким. Живосалов достал из кармана «Орбит», засунул одну из пластинок в рот и выставил свою физиономию в открытое окно вагона, словно желая приблизить то время, когда он сможет лицезреть свою бывшую супругу, у которой внезапно возникли неприятности. Заметив ее на перроне, он расплылся в улыбке, которая, однако, несколько сползла с его лица, когда он увидел рядом с ней незнакомого мужчину в очках, одетого в маечку салатного цвета.

Я спросил Ирину:

– Это он? – указывая на улыбающегося черноволосового франта в окне вагона.

– Да, – вздохнув, сказала она. – Это было моим мужем в течение пяти лет, – добавила она, нарочно называя его в среднем роде.

Я пожал плечами и стал двигаться к тому месту, где приблизительно должна была оказаться дверь тринадцатого вагона. И тут я заметил, что меня достаточно бесцеремонно толкнули в область плеча. Я обернулся и едва успел заметить плотненького черноволосого коротышку в мажорном костюме и итальянских ботиночках. Коротышка, несмотря на свою представительную одежду, был небрит. Он суетливо подбежал к останавливающемуся поезду и осведомился у проводника, точно ли это тринадцатый вагон. Тот вместо ответа указал ему проводницким жезлом на большую цифру «13», висевшую рядом на окне.

Коротышка покачал головой и вроде бы успокоился. К нему подошла свита, состоящая из трех человек. Все они были выше него ростом, вели себя довольно уверенно и, судя по их неотесанным мужественным физиономиям и гоблинской одежде, не слишком обременяли себя умственными занятиями. На мой взгляд, всех их можно было забирать в отделение милиции для установления личности с последующим тестированием на связи с террористическими группами. Тем более что у одного из них я заметил на груди значок с портретом Джохара Дудаева.

Неожиданно коротышка выставил руки вперед, и его лицо залила самая лучезарная улыбка, которую я, наверное, видел в своей жизни.

– Привет, дорогой, привет! – по-русски сказал он.

Ему так же по-русски, но очень сдержанно, озираясь по сторонам, ответил красивый статный брюнет с восточными чертами лица:

– Здравствуйте, Иса. Пойдемте скорее, у меня мало времени.

Для меня несколько странно было наблюдать эту сцену, так как обычно, когда встречаются «восточные люди», они несут всяческую радостную тарабарщину со скоростью пятьсот слов в минуту. А здесь – на языке межнационального общения...

Тут в разговор встрял проводник, лицо тоже явно не славянского происхождения.

– И все-таки как похож на Вахтанга! – сказал он, глядя на вышедшего из вагона брюнета, причмокивая и качая головой.

Брюнет смерил его уничтожающим взглядом и вместе с коротышкой и его свитой удалился в здание вокзала.