Эрл Гарднер: Дело полусонной жены (= В преступлении обвиняется полусонная жена)

Джейн последовала за Мартой в комнату, загроможденную мебелью, села на стул, положила руки на колени и улыбнулась смущенной улыбкой.

- В чем дело? - спросила Марта.- У тебя странный вид.

- Да, я только что пережила небольшой шок. Марта взглянула на нее жестко и пытливо.

- Что еще за шок? - проговорила она скороговоркой.

- Я была в банке.

- Так, продолжай.

- И там какой-то незнакомец пытался всунуть мне в руку пятьсот долларов.

- Ах, вот что! - с облегчением вздохнула Марта. - Тебе нужно выпить немного бренди, и ты придешь в себя. - Она направилась к буфету и вынула оттуда бутылку и два стакана.

- Хорошо, капельку выпью, - ответила Джейн. Марта налила бренди в стаканы.

- Итак, ты взволнована из-за того, что кто-то заплатил тебе пятьсот долларов?

- Мне хотели заплатить за аренду нефтяного источника.

- Какого нефтяного источника?

- Того, который находится на принадлежавшем мне острове.

- Ах, этот. Одно из предприятий Лаутона. Я считала, что с этим делом давно покончено.

- Я и сама так думала, но, видимо, мы обе ошибались. В договоре об аренде есть какой-то странный пункт - так, во всяком случае, сказал мне тот, кто пытался вручить мне деньги.

- Джейн Келлер! Объясни мне толком, о чем ты говоришь?

- Мистер Шелби, по-видимому, считает, что, заплатив мне сейчас пятьсот долларов за прошедшие пять месяцев, он сохраняет право на аренду.

- Продолжай, - проворчала Марта. - Что же теперь будет?

- Вот этого я и не знаю.

Марта принесла стаканы с бренди на столик, возле которого сидела Джейн, и с опаской спросила:

- Ты боишься, что может сорваться продажа острова?

- Не знаю.

Марта придвинула один стакан поближе к Джейн.

- Выпей-ка! - Сама она, не дожидаясь сестры, одним глотком выпила содержимое своего стакана.

Джейн потягивала бренди мелкими глотками. Вытерла губы платочком, прокашлялась, и на ее губах вновь появилась смущенная улыбка.

Марта вдруг разразилась фонтаном негодующих слов:

- Слушай меня, Джейн Келлер! Не обсуждай этот вопрос с Лаутоном Келлером. Он ничего не стоит как деловой человек. Он просто ловкий болтун, с которым ни один деловой мужчина не станет вести дела. Он зарабатывает себе на жизнь, очаровывая женщин. Ты знаешь, что Грегори никогда не вел с ним дел.

- Я бы не сказала этого!

- Зато я скажу. Два года тому назад у тебя было сорок тысяч долларов. Скажи, сколько у тебя осталось сейчас?

- Не можешь же ты обвинять его в том, к чему он вовсе не причастен. Не он управляет мировыми событиями.

- Ты говоришь его словами. А я готова держать пари, что он спустил в неудачных торговых сделках все, что у тебя было. Эта земельная собственность, этот остров - единственное, что ты еще сохранила.

- Мне следовало продать его раньше. А неудачи Лаутона происходят из-за того, что у него нет достаточной суммы наличных денег, которая служила бы солидной базой для его предприятий.

- Сорок тысяч долларов ты считаешь недостаточным капиталом? прорычала Марта. - Ну, а я убеждена в том, что если бы твой капитал был больше, то он сумел бы спустить еще больше! Не знаю, как воспримет все это Марджи. Ты ведь обещала дать ей пять тысяч долларов из денег, которые получишь за свой остров. Она выходит замуж за демобилизованного солдата, и они хотели откупить бакалейную лавку у ее владельца. Все бумаги, необходимые для этой покупки, уже подписаны...

- Знаю, - слабым голосом ответила Джейн, - но пока тебе незачем беспокоиться, Марта. Я надеюсь, что никто не сможет помешать мне продать свою собственность.

- Почему ты так думаешь?

- Лаутон сказал, что переговоры почти закончены и он рассчитывает на окончательное заключение сделки в течение одного-двух ближайших дней.

В эту минуту щелкнул ключ в замке входной двери. Марта быстро проговорила:

- Это идет Марджи.

- Не следует ничего говорить ей пока, - предостерегла Джейн.

- Нет, нужно немедленно сказать ей обо всем.

- Но я, право, не могу еще сказать что-нибудь определенное, - жалобно произнесла Джейн и сделала торопливый глоток из своего стакана.

Дверь открылась, и вошедшая Марджори Стенхоп общим поклоном приветствовала мать и тетку. Затем она спросила:

- О чем именно вы не хотите говорить со мной?

Ей был двадцать один год, но она не была привлекательна. Желтоватый цвет лица, волосы, которые повисали унылыми сосульками, если она раз в неделю не завивала их в парикмахерской. Большие темные глаза были бы красивы, если бы в них чувствовалась какая-то жизнь. Отсутствие живости и непосредственности делали невыразительными лицо и глаза.