Дэвид Ливайн - Город солнца

Пол взглянул на Фрэнка и увидел в его глазах ту же боль и осознание собственной вины. Он тоже страдал.

– Я не могу поделиться с вами отцовским опытом – мой длился всего семь лет, – сказал детектив дрогнувшим голосом. – Мы дали им жизнь и растим. Мы их очень любим. Но мир каждый день по частичке забирает их у нас. И это до тех пор, пока от них ничего не остается.

Картина, которую нарисовал Бер, была для Пола просто убийственной.

– Но ведь мы же их отцы. Мы должны были их защитить.

Бер понимал, что Пол прав. Он кивнул; как кивает старый жилец, приветствуя новичка, только что переехавшего в его район. Два отца, потерявшие своих сыновей, молча переживали свое горе.

Первым молчание нарушил Пол.

– Вы что, ищете здесь новые улики? – спросил он с надеждой.

Бер пожал плечами:

– Я же сказал, со вчерашнего дня многое изменилось.

Пол удивленно посмотрел на него.

– Вы хотите определенности. – Голос Бера стал тверже. – Но это не всегда наилучший вариант, особенно… – И он закончил свою мысль, что было жестоко, но, по его мнению, необходимо: – Если речь идет об убийстве.

Пол уже был к этому готов, поэтому слова Бера не повергли его в шок.

– С вашим сыном та же история?

– Нет.

Первые крупные капли упали на землю. Пол поднял воротник пиджака. Бер не шелохнулся.

– Я ведь тогда говорил серьезно. Я действительно хочу принять участие в расследовании. И если потребуется, я найму кого-нибудь еще.

Он не угрожал, а просто был искренен. Бер понял, что Пол не бросит это дело.

– Ну и задачу вы мне задали, – сказал он, потирая подбородок. У него было железное правило: никогда не привлекать клиента к участию в расследовании – к многочасовому сидению в засаде и ко всем возможным провалам и неудачам; разве что в самом крайнем случае – к слежке. Подул холодный ветер, дождь усилился и громко застучал по тротуару между ними.

– Обещаю ни на что не надеяться, если это вас беспокоит.

Бер посмотрел на Пола и кивнул, как будто его действительно беспокоило именно это, а не то, что он увидел в Интернете на порносайтах. Пола эти фотографии просто убили бы.

– Зачем вы хотите все это пройти?

– Я больше ничего не могу для него сделать. Единственное, что мне остается, это работа.

Пол говорил как проповедник, и хотя Бер не был уверен, что его клиент человек набожный, он понимал, что такое горечь потери и как она может изменить любого.

Дождь все усиливался, но не это заставило Бера закончить разговор.

– Вы могли бы не пользоваться лосьоном после бритья? Не выношу посторонних запахов в машине.

– Я им вообще не пользуюсь.

– Хорошо. Я заеду за вами завтра вечером.

Пол с энтузиазмом кивнул, и мужчины разошлись по машинам.

Они сидели в «олдсмобиле-торонадо» Бера, припаркованном напротив «Голден леди». Беру совсем не хотелось заходить в этот клуб после того, что случилось с Тэдом, особенно вместе с клиентом, но в нем словно надломилось что-то. Бездействовать дольше просто преступно – ведь и с другими детьми может случиться всякое. Дело это он доведет до конца. Бер покосился на Пола, который смотрел прямо перед собой невидящим взором, – гадая, можно ли рассказать ему о Форде. И принял решение: все!

– Значит, так: если встречаемся с кем-то, разговор веду только я, – твердо сказал Бер. Пол едва заметно кивнул. – Что бы я ни говорил, даже полную, на ваш взгляд, бессмыслицу, – слушайте с каменным лицом.

– С каменным лицом.

– Не пытайтесь мне помочь. И еще: когда я скажу, что нам пора, мы оба немедленно уходим.

– Понял.

Бер посмотрел на клуб. Если кто-то там внутри и был расстроен безвременной кончиной Форда, то внешне это не заметно. Никаких флагов с траурными лентами. Одна только вывеска с названиями коктейлей и фотографиями танцовщиц.

– Заходите и садитесь у стойки. Лишнего не болтайте. Я зайду спустя несколько минут. Мы друг друга не знаем, если только я сам не подойду к вам. Ясно?

– Понятно.

Пол вышел из машины и зашагал к клубу. Бер смотрел ему вслед. Походка была решительной, мужчина явно нервничал, но старался не показывать этого. Было видно, что одежду Пол подобрал тщательно. На нем были брюки защитного цвета, кроссовки, рубашка, коричневатый пуловер и брезентовая ветровка. Просто, но не неряшливо. Пол не знал, что его ждет, поэтому старался быть готовым ко всему. И это правильно.

Открывая дверь «Голден леди», Пол глубоко вздохнул. Низкие частоты музыки он ощутил желудком еще в вестибюле, когда платил за вход. А войдя в зал, сразу почувствовал дурноту. Перед глазами замелькали прелести стриптизерш, но они его не интересовали. Ориентируясь на бликующие зеркала, в дыму и всполохах стробоскопов, Пол добрался до бара, сел на стул и поднял палец, но бармен не отреагировал. Какое-то время он продолжал сидеть с поднятым пальцем, но в конце концов почувствовал себя неловко и опустил руку. В таких местах он почти не бывал, и не потому, что жена была против, как у большинства его сослуживцев. Кэрол была не такой. Она всегда ему доверяла. Когда они были молодыми, она доверяла ему даже слишком. Ничего, что могло прийти ему в голову по отношению к другим женщинам, не могло вызвать ее ревность. Тогда она просто не воспринимала его всерьез. Позже, когда их отношения переросли стадию дружбы, Кэрол стала к нему повнимательнее, но никогда не ревновала.